– Короче, отряд майора Алурина отбился от фульчи. И тогда с той стороны прислали парламентера. Это была девочка, где-то вашего возраста, невысокая, хрупкая – вроде нашей Вероники, – Павел Васильевич кивает в ее сторону, – только еще более худая. Она шла по этому зловонному полю, где разлагались уничтоженные фульчи, и держала в руках тоненькую веточку, только что срезанную, еще зеленую. И к ней был привязан кружевной белый платок.
Она подошла совсем близко, когда вдруг майор Алурин выхватил пистолет – и, если бы солдаты не навалились, он бы выстрелил. А мы все-таки старались воевать по-честному: парламентеров не уничтожать, перемирие выдерживать, ну и все такое. Девочка же подошла совсем близко и сказала Алурину: дядя передает тебе привет, папа, говорит – иди к нам, наши уже все собрались. Вы поняли: они послали к Арду Алурину его дочь. Нашли где-то семью и всех убили. И теперь майору Алурину пришлось бы стрелять в собственных близких – в брата, в жену, в ребенка. Вот какая это была страшная война, ребята. Потому и говорят, что страшней войны не знала история.
Да, думает Ника, про такое тетя Света не рассказывала. Послушать ее – никто и никогда не встречает
Встретить маму и папу.
Последний раз Ника видела родителей живыми почти два года назад. Обычный зимний день, маленькая прихожая их квартиры. Родители опаздывали, папа нервничал, мама все смотрелась в зеркало. Потом они поцеловали Нику – и ушли. А через четыре часа, по дороге домой, в их такси врезался самосвал с пьяным водителем.
Ника до сих пор завидует тем людям, у которых мама с папой были тогда в гостях, – они видели ее родителей на несколько часов дольше, чем она.
– …И когда солнце село, они снова пошли в атаку. Все понимали, что это была последняя атака, Ард Алурин понимал, все его бойцы тоже понимали. У них почти не осталось пуль, из оружия были только серебряные ножи и осиновые колья – на случай атаки упырей. Они продержались всю ночь, почти до самого рассвета – а утром подошло подкрепление и выбило мертвых с позиции. К тому моменту майор Алурин и его люди уже погибли – но до этого они продержались пять дней, защищая дорогу на город против целых полчищ мертвых. Мы похоронили их и воинским салютом почтили память героев. Потому что хотя они и погибли – но боевую задачу выполнили: врага к городу не подпустили.
Павел Васильевич умолкает.
– Простите, – слышит Ника голос Лёвы, – я хотел спросить: как вы думаете, после смерти майор Алурин нашел своих близких?
– Этого никто не знает, – отвечает учитель. – Мы даже не знаем, заполучили ли мертвые Арда Алурина в свои ряды. Вы знаете, они всегда пытались как можно скорее убить таких воинов – ведь те, став мертвыми, почти всегда продолжали сражаться, но только уже на их стороне. Я сказал «почти всегда» – потому что некоторые отказывались воевать против своих недавних товарищей. А некоторые даже сражались на нашей стороне, как говорится – в тылу врага. Становились диверсантами или разведчиками. Говорят, одним из таких бойцов стал и Ард Алурин – но, как вы понимаете, эта информация тогда была строго засекречена. Возможно, засекречена и теперь…
Ника кивает. Еще давным-давно она слышала: бывают и «хорошие мертвые». До того, как родители погибли, она никогда в это не верила. Зато последний год часто думает: может, и в самом деле – мама с папой после смерти совсем не изменились, не забыли ее, не стали врагами всем живым?
Переобуваясь в раздевалке, Ника слышит, как Оля о чем-то шепчется со своими подружками, до нее доносится: …сказал, что похожа, ты ведь сама слышала… Потом подходят всей шайкой, и Оля спрашивает с ехидной ухмылкой:
– Кика, скажи, а это правда, что твои родители теперь – мертвые?
Ну вот, думает Ника, зря я сказала Лёве, зря.
Она поднимает голову и отвечает, глядя Оле прямо в глаза:
– Да, это правда. Мои родители погибли. А тебе, гадина, какое дело?
Второй раз Гоша встретил Лёлю в тот день, когда мама снова уехала в экспедицию.
На этот раз мама собиралась на Белое море. Два года она добивалась разрешения на маршрут, запасалась справками, получила допуск к секретным картам – и вот, наконец-то, руководство института завизировало план поездки.
Накануне отъезда мама приготовила ужин, а Гоша испек праздничный торт из пакетика.
Готовить такой торт было совсем просто: надо было развести содержимое пакетика водой, добавить туда масло и корицу (если она была в доме), затем смазать противень и вывалить туда получившуюся массу. Первый раз Гоша испек этот торт на собственные десять лет: так получилось, что и мама, и папа задержались в экспедиции, и готовить праздник Гоше пришлось в одиночестве. Он пригласил Марину и Лёву, они отлично посидели, да и торт съели до последней крошки, хотя в тот раз он слегка подгорел.
ebooksa