Сердце василиска

Он неприятно засмеялся, словно пес залаял, а Ченг всхлипнул. Его руки были связаны за спиной, на скуле наливался синяк.

– Прости, – виновато пробормотал он. – Я пытался, но…

Глаза у мальчишки были несчастными и мокрыми от сдерживаемых слез.

Я понимаю тебя, Ченг! Так понимаю! Мы честно пытались, но враг слишком силен! Удастся ли победить?

Мой дух-дракон все еще лежал на полу и лишь изредка дергал хвостом, показывая, что жив, только сильно контужен. Я мысленно звала его, но Умник не откликался. А где же Забияка? И где Фа Дэ-Мин?

– С ними был третий, – с кровати донесся голос королевы.

Вот ведь проклятая ведьма! Неужели читает мысли?!

– Не было, – возразил Ченг. – Мы вдвоем сбежали.

– Был кто-то еще, – упорствовала Анна Луиза. – Элдор, дорогой, ты сам сказал, что поймали троих шпионов.

– Верно! – согласился правитель. – Лисы быть в клетке, а теперь пойдут на воротник.

И засмеялся снова.

– Если вы про капитана Фа, – вновь подал голос Ченг, – то мы не стали его спасать. Он гадкий человек.

– Не спасать друга? – поднял брови Элдор.

– Какой друг! – дернулся мальчишка, и лезвие кольнуло его кожу. – Нет-нет! Не друг, он командир. Плохой командир, вечно нас гонял, вечно недовольный. Всегда драл розгами, если что не так.

– И всегда насмехался, – подыграла я, при этом не сильно кривила душой, стоило вспомнить наше первое знакомство с Фа Дэ-Мином. – И кормил плохо.

– Я понимать, месть, – оскалился в усмешке Элдор. – Все равно вы умереть!

– Не сразу, дорогой, – промурлыкала Анна Луиза. – Сначала заберем у них нечто, нужное нам…

– Конечно, – прохрипел Элдор и швырнул Ченга на пол, потом подошел ко мне и выкрутил руку.

Я заметила, что на пальце правителя сверкнул точно такой же перстень, что и у Анны Луизы, но не успела ничего сделать и выгнулась от боли, зашипев сквозь зубы. Элдор связал мне запястья шнуром, который сорвал с балдахина.

Анна Луиза прозвонила в медный колокольчик. Эхо откликнулось далеко за дверью, прокатилось по коридорам. Звук срезонировал во мне, и моя малышка, как мне показалось, тревожно заворочалась. Но я не могла ничего сделать и не двигалась, ожидая, что вот-вот произойдет что-то дурное.