Мы входим во дворец в момент, когда раскат сменился барабанной дробью дождя. Как будто лопнули небесные плотины — вода пошла сплошным потоком вмиг разлившись по карнизам и стокам весёлыми ручьями. Повеяло долгожданной прохладой.
* * *
Полутёмная комната кажется милее всего на этом свете. Она манит тишиной и обещает покой, стоит только прикрыть глаза. Выйдя из ванной и расчёсывая пальцами мокрые волосы, я подошла к окну и чуть отодвинула штору. Сквозь серые тучи вниз спускались крутые струи дождя, а деревья перед дворцом слабо клонятся к земле. Шторм не вышел на берег, оставшись бушевать где-то среди высоких, чёрных волн и едва видимой линии горизонта.
Море опустело. Ни единой русалки. Даже ше́лки ушли на глубину — их мёртвая кожа растворялась от солевых потоков, и они разлагались на глазах. Мы остались беззащитны и только сторожевые дымчатые линии, что как решётка на чёрных сваях стояли под водой, предупредят в случае атаки. За три недели их тревожили трижды, но так, на пробу. Просто, чтобы поиграть на наших нервах.
Штора опустилась вниз, а я взъерошила волосы, наполняя их жаром. Им это не на пользу, но я не хотела ложиться с мокрой головой. Особенно зная, что за мной наблюдают сквозь приоткрытую сквозную дверь.
Он знает, что я скоро приду к нему.
Свет в соседней спальне поступает сквозь тонкую полоску между штор, прочертившую линию передо мной, будто создавая белое препятствие на пути к двуспальной кровати с опущенным пологом. Я слышу шелест простыней и слабый скрип пружины матраса. Развязываю завязи на атласном халате, бросаю его под ноги и легко переступаю черту, на мгновение словно вспыхивая красным, прежде чем погрузиться во тьму.
Мягкое постельное белье приятно холодит кожу, разгорячённую после горячего душа. Я опускаю голову на подушку и тотчас закрываю глаза в надежде скорее погрузиться в сон и поспать хотя бы пару часов. В тот же миг мужская рука опускается на мою талию. Никлос прижимается к спине и будто прячет как в детской колыбели, утыкаясь носом в мою шею. И начинается волшебство.
Проклятье нашего положения в том, что наши экзерсисы с ариусом и нориусом после сентябрьского разрыва теперь как бег с препятствием у астматиков. И если Никлос в силу опыта и более мощной основы нориуса способен управиться с последствиями, то я каждый день играю с огнём. Ариус высасывает из меня все соки, и без подзарядки становлюсь ни на что не годной. А мне нужна эта сила. Без белой тьмы я просижу в этой золоченой клетке до скончания веков.
— Скажи лишь слово, и я отпущу тебя, — шепчет король, чувствуя, как я одеревенела в своей неподвижности и стремлении исчезнуть. Затекли плечи и сдавило грудь, хочется сделать глубокий вдох, а вместо этого зажимаю в кулаке край подушки и упрямо держу глаза закрытыми.
Ник не тронет меня. Больше нет. После того, что случилось в ту ночь, он ни разу
— Ты же знаешь, почему я здесь.
— А ты сама знаешь почему?..
* * *
Пробуждение тягостное как топкое молоко. Будто и не спала, а продолжала сражаться со своими демонами. Открываю глаза — и будто ночь на дворе, хотя часы отстукивают почти двенадцать часов. Значит я проспала где-то пять или шесть. Хороший результат. Высунув язык, поводив из стороны в сторону. Нет привкуса соли, а значит то, что сделал Ник, сработало.
Выбираясь наружу, слышу монотонный стук дождя по стеклу. Босая иду к окну и раздвигаю шторы, впуская тусклый, молочный свет, в котором затанцевали мельчайшие песчинки. Обернувшись, вижу, что кровать пуста. Король всегда уходил первым. Он не хочет, чтобы я испытывала стыд. Мы спим вместе и порознь, и официально даже помолвлены, несмотря на мой траур по погибшему мужу, который жив и находится в эльфийском лесу.
Подняв колокольчик, вызвала прислугу. Световой день короток, а мне так много нужно успеть до вечернего бала в честь начала буремесяца. Никлос будто знал, что именно сегодня удастся переменить погоду и призвать первый шторм. Он о много теперь ведает, и я знаю откуда исходят эти новые знания.
В комнату, постучавшись, вереницей вошли слуги. Девушки, что сопроводили в ванную комнату, а потом в малую гардеробную, официанты с подносами еды, портной и мой личный секретарь кэрр Август Бол. Красный дракон. Я выбрала его из десятка претендентов за исключительное спокойствие и почти равнодушие к тому, кто я такая. Не самый лучший кандидат по словам Богарта, но мне не хотелось видеть в своём окружении ставленников тайной канцелярии или сподвижников короля. Август произвёл впечатление человека равнодушного, без страстей и карьеризма. Он сам был удивлён моим выбором, но по своим талантам и умениям отлично подходил для своей роли. И если шпионил, то делал это спустя рукава, не стремясь лезть в мои дела. Так это выглядело для других.
Закончив с утренними процедурами и облачившись в тёмно-серое платье с глухим воротом, вышла в гостевую комнату, где предпочитала завтрак совмещать с планированием дня. Я давно отказалась участвовать в королевских застольях, выбирая сон вместо раннего подъёма. А вот Его Величество спокойно поднимался в восемь утра и в половину уже руководил министрами и чиновниками, послами и аристократией.
— Кэрр Август, чем порадуете сегодня? Видели, какой дождь за окном? Настоящий ливень! Мы его так долго ждали…
ebooksa