— У них в семье, кажется, много было врачей, ученых. Может, прадедушка что и выкинул, но Розенталь мне об этом не рассказывал. Он вообще скромный парень, надо бы вам с ним самим поговорить… Хотя занят он в последнее время.
— А что такое? Говорят у вас какие-то проблемы. Что-то там с финансами?
— Да, знаете, эээ… неприятности. Ничего, справимся.
— Ну, расскажите тогда о нем… просто как о человеке. Читателям это будет интересно.
Павлов опять о чем-то глубоко задумался, крутя в руках тюбик с клеем.
— С чего начать?
— Да с чего угодно. Что любит, чем интересуется? Правда, что он увлекается подводным плаваньем?
— Да, он собирался… я сам ему как-то посоветовал. Я когда-то нырял, в молодости… Ему нужно сейчас расслабиться, слишком напряжены нервы. — Заместитель сам почему-то здорово нервничал. Казалось, он прислушивался к своим словам — не сболтнул ли чего лишнего. Пора было его встряхнуть.
— А как он дело свое открыл? Деньги-то где взял?
— Ну, вы спросили… — Он попробовал рассмеяться. — Не знаю. Были какие-то накопления… У него самого узнайте, если выловите.
— Да? Ну, расскажите хотя бы, почему вы не удивились, когда мы стали интересоваться этим человеком? Обычно люди по-другому на вопросы реагируют. Розенталь не поет, в теннис не играет, в политику не лезет. Мы об этом уникальном типе услышали, в общем-то, совсем случайно. Или к вам уже приходил кто?
Павлов оживился:
— А вы-то о нем что слышали?
Я решил дал понять, что его заносит. Распускать собеседника не стоило:
— Ну, если вы будете вопросы задавать — вам придется о нем и писать. Справитесь, или как?
Павлов натянуто ухмыльнулся, помолчал, мучая тюбик. Из него уже полез клей. Его явно грызли какие-то сомнения. Наконец он вроде как решился:
— Не удивился я потому… потому что у Розенталя есть странности. Не знаю даже, как об этом говорить… Наверно, это наследственное.
— Что вы имеете в виду? Болезнь какая-то?
— Можно сказать и так… Тема эта мрачная, и обычно о таких вещах стараются не говорить. Я надеюсь на ваш такт, мне кажется, что рано или поздно все равно что-то выплывет… Так что я не хотел бы, чтобы историю эту представили еще противнее, чем она есть. Это отклонение, по сути, для общества опасности не представляет, но все же впечатление оно производит… странное.
— Так в чем дело-то? У Розенталей что-то с психикой?