– А скажи, Артемис… Твой отец, он такой же, как ты?
Артемис на мгновение сбился с шага.
– Странный вопрос. Почему ты об этом спрашиваешь?
– Ну, тебя вряд ли можно назвать другом волшебного народца. А что, если спасенный нами человек попытается потом нас уничтожить?
Несколько минут тишину нарушал только стук зубов. Элфи увидела, что Артемис опустил голову.
– Причин для беспокойства нет, капитан. Мой отец, хотя некоторые его предприятия являются, конечно, незаконными, был… и остается благородным человеком. Сама мысль о том, чтобы причинить вред живому существу, вызывает у него отвращение.
Элфи с трудом вытащила ногу из сугроба в двадцать сантиметров глубиной.
– Ну а как насчет тебя? Себя ты тоже считаешь благородным человеком?
Дыхание вырывалось изо рта Артемиса клубами пара.
– Я… в прошлом я совершил несколько больших ошибок.
Элфи, прищурившись, уставилась на его затылок. Неужели Артемис Фаул говорит искренне? В это было трудно поверить. Но самым удивительным было то, что она не знала, как реагировать на его слова. Протянуть ему руку прощения? Или пнуть ногой возмездия? В конце концов она решила не торопиться с вынесением решения. Поживем – увидим.
Они вошли в ущелье, снег на дне которого был идеально выровнен завывающим ветром. Дворецки это место совсем не понравилось. Его инстинкты настоящего солдата вовсю били тревогу. Он поднял вверх крепко сжатый кулак.
К Дворецки мигом подбежал Крут.
– Проблемы?
Телохранитель внимательно осматривал заснеженное поле в поисках каких-либо следов.
– Может быть… Идеальное место для засады.
– Ага. Я бы тоже устроил здесь засаду. Если бы знал, что мы тут появимся.
– А об этом мог кто-нибудь узнать?
Крут презрительно фыркнул, выпустив из носа струйку пара.
– Ни малейшего шанса. Шахта надежно изолирована, а о таких мерах безопасности, как в Легионе, вы, верхние людишки, можете только мечтать…