— Что ни говори, а ребят Принца здорово покрошили, но и Лиловых осталось совсем немного…
— Не сметь, — на всякий случай приказал я и Пожиратель Крыс потупил взор, — ждем, ты еще не готов, и время еще не наступило.
Тут, заглянувший за угол Чукки негромко крикнул:
— Велосипеды! — и мы все организованно спрятались в трубу гигантского диаметра, случившуюся неподалеку. Скрытая Сила внутри нас все еще дремала, цепкие объятия Окоченения, сдерживали ее, и рисковать, пока не стоило. Мимо нас пронеслось два десятка велосипедистов, вооруженных пиками и огнеметами, на машинах, украшенных золотыми коронами. Когда жужжание цепей постепенно сошло на нет, мы снова выбрались наружу.
— Говорят, они сейчас не трогают, — произнесло Пробрюшливое Жорло, смачно сглатывая слюну.
— Боятся? — поинтересовался Чукки, взмахивая своим хаером.
— Нет, просто до захода солнца они слепые…
— Слепые? — тут уже мне пришла пора изумляться, — так это что, ребятки полковника Танчи?
— Нет, — отрыгнуло Пробрюшливое Жорло, похоже, что внутри уже во всю бурлили процессы, — у Танчи натуральные слепаки, а это карательная бригада, их специально только вечером выпускают, а днем они копят злобу. Если бы они хоть что-то могли видеть, то не смогли бы удержаться от Расправы, а тогда…
Дистройер услыхав знакомое слово «Расправа», нетерпеливо засучил своими слоноподобными ногами в бронированных ботинках на длинных шипах, а его хищные, похожие на гигантские клешни пальцы защелкали.
— Успокойся! — заорал на него Чукки, — еще успеешь!
— Хочется, — с оттенком стыда, просипел Дистройер и снова защелкал. Голос у него находился в контрасте с внешностью, и был тонким пронзительным и неприятным, как у капризной девчонки. Потому для вящей солидности он старался сипеть. Сам же Дистройер напоминал обтянутого черной кожей голема, без лица, с узкими прорезями глазниц и застегнутым на молнию ртом. Причем молния была застегнута не до конца, что давало ему возможность испускать эти неприятные режущие наш музыкальный слух звуки. Чукки сплюнул, Пожиратель Крыс снова отрыгнул. Сплошная физиология, против природы не попрешь. Я пошел вперед и вскоре уткнулся в обклеенную афишами и памфлетами тумбу, стоящую на тротуаре. Поверх всего был налеплен последний указ Коменданта, он гласил:
«В Городе вводится Мертвый Час с 13–00 до 17–34. Неподчинившиеся будут подвержены полному Илиминэйт. Администрация Киллер».
Я машинально взглянул на часы, под Илиминэйт мы попадали.
— Это Велосипедисты расклеивают, — авторитетно сообщило Пробрюшливое Жорло.
Дистройер за неимением другой добычи сорвал с тумбы указ и с урчанием втоптал его в красный песок. Чукки с неудовольствием оглядел свою запылившуюся обувь и с наслаждением пнул Дистройера в пах, тот довольно заурчал и захрипел, что означало высшую степень удовлетворения и отчасти радость. Вообще-то он редко смеялся наш бравый Дистройер, потому как по слухам родился он в среду. А те, кто рождаются в среду, как известно, смеются всегда последними, а предпоследними очень редко. Вот и сейчас после него никто не засмеялся, потому что снова появились Велосипедисты.
И тут я увидел первого десантника. Его горизонтально волокли по песку и был привязан к велосипеду. Выкрикивая боевой клич Лиловых, десантник изо всех сил пытался тормозить подошвами своих уже дымящихся ботинок. Его черно-оранжевый комбез был разодрано напополам и пропитан кровью.
Мы успели отступить в темный переулок и теперь наблюдали за тем, как обнаружившие сорванный и уничтоженный указ Велосипедисты, по крысиному шевеля ноздрями стали обнюхивать пространство вокруг. Десантник дымился и всячески им мешал. Наконец один из велосипедистов раскочегарил огнемет и поджег тумбу, на миг мне показалось, что из огня взметнулись чьи-то руки, но только на миг…
— Может, поможем? — хитро спросил Чукки, который уже стал заводиться.
— Кому? — спросил я.
ebooksa