Внутри пещеры священнику действительно стало легче. У порога всплески темпоральных волн еще ощущались, но в глубине, где холодные огоньки люм-шаров выхватывали из мрака причудливые скульптуры, было вполне сносно. Священник опустился на пол рядом с Солом, поставив куб Мебиуса прямо перед Хетом Мастином – безмолвным, но внимательным зрителем.
– Как раз пришел в себя, когда вы появились, – прошептал Сол. Широко распахнутые глаза малышки казались сейчас двумя озерцами тьмы.
Консул присел на корточки рядом с тамплиером:
– Для чего нам куб? Мастин, зачем он нам?
Взгляд тамплиера оставался неподвижным. Уставившись в одну точку, он еле слышно, но с отчетливым акцентом, как всегда растягивая гласные, произнес:
– Наш союзник. Наш единственный союзник против Повелителя Боли.
– Каким образом он может нам помочь? – вмешался Сол, вцепившись обеими руками в сутану тамплиера. – Как мы должны его использовать? Когда?
Теперь взгляд Тамплиера был устремлен куда-то вдаль.
– Мы боролись за эту честь, – хрипло пробормотал он. – Истинный Глас «Секвойи Семпервиренс» первым должен был войти в контакт с кибридом воскрешенного Китса. Но свет Мюира пал на меня. О, «Иггдрасиль», мой «Иггдрасиль»! Он стал жертвой во искупление грехов наших против Мюира! – Тамплиер прикрыл глаза, и его губы искривила слабая усмешка, такая странная на этом суровом лице.
Консул взглянул на Дюре и Сола.
– Это скорее проповедь шрайкиста, чем тамплиерские догматы.
– Возможно, и то, и другое, – прошептал Дюре. – В истории теологии известны еще более странные альянсы.
Сол поднес ладонь ко лбу Мастина и тут же отдернул: у того был сильный жар. Порывшись в единственной аптечке в поисках болеутоляющего и жаропонижающего, он нашел пластырь, но заколебался:
– Не знаю, соответствует ли физиология тамплиеров обычным медицинским стандартам. Вдруг у него на что-нибудь аллергия?
Консул взял из рук Сола пластырь и наклеил его на плечо тамплиера.
– Различия незначительны, не бойтесь. – Наклонившись к лицу Мастина, он спросил: – Хет, что произошло в ветровозе?
Глаза тамплиера открылись, но взгляд был отрешенным.
– Ветровоз?
– Не понимаю… – прошептал отец Дюре.
Сол отвел его в сторону.