– Я вернусь этим путем через несколько часов, – бросила Ламия через плечо. – Будь здесь. К Гробницам пойдем вместе.
Мартин Силен молча провожал глазами ее удаляющуюся коренастую фигурку. Вскоре она совсем пропала из виду на юго-западе. Горы колыхались в знойном мареве. Он посмотрел себе под ноги и увидел бутылку. Значит, она оставила ему воду. Сплюнув, он сунул бутылку в карман рюкзака и вошел в поджидавший его сумрак мертвого города.
Глава двадцатая
Когда они распечатали последние пакеты с рационами и принялись за полдник, Дюре чуть не потерял сознание. Сол и Консул перенесли его в тень, на ступени широкой лестницы Сфинкса. Лицо священника было белее его снежно-белых волос.
Когда Сол поднес к его губам бутылку с водой, Дюре попытался улыбнуться.
– Вы все довольно легко приняли факт моего воскрешения, – пробормотал он, утирая подбородок.
Консул прислонился к стене Сфинкса.
– Я видел крестоформы на Хойте. Они теперь на вас.
– А я поверил его… вашему рассказу, – сказал Сол, передавая воду Консулу.
Дюре провел рукой по лбу.
– Я прослушал диски комлога. Рассказы, включая мой, просто невероятны!
– Вы сомневаетесь в их правдивости? – поинтересовался Консул.
– Нет. Но трудно разобраться, отыскать общие элементы… связующую нить, что ли.
Сол прижал Рахиль к груди и стал тихо ее укачивать, поддерживая ладонью крохотную головку:
– А разве должна быть связь? Кроме Шрайка, конечно.
– Должна. – Щеки Дюре порозовели. – Затея с паломничеством не случайна. Как и то, что выбор пал именно на вас.
– Кто только не занимался отбором паломников, – возразил Консул. – Консультативный Совет ИскИнов, Сенат Гегемонии. Даже сама церковь Шрайка.
Дюре покачал головой.
– Да, это так, друзья мои, но за всем этим стоит единый руководящий ум.
Сол наклонился ближе.