– Они самые. Проникнув в мегасферу, мой отец спросил у ИскИна по имени Уммон, чего боится Техно-Центр.
Тот ответил, что элементы Техно-Центра боятся метасферы, где кишмя кишат львы, медведи и тигры.
– Ничего не понимаю, детка. Я окончательно запутался.
Девочка подалась вперед, стиснула мою руку и задышала мне в ухо:
– Рауль, ты же помнишь «Песни» дядюшки Мартина. Что случилось с Землей?
– Со Старой? – тупо переспросил я. – Если верить «Песням», Уммон сказал, что в Техно-Центре существуют три фракции, которые враждуют между собой… Я ведь уже рассказывал.
– Расскажи снова.
– Уммон сказал Китсу… э-э… твоему отцу, что Ренегаты хотели уничтожить человечество. Ортодоксы, к которым принадлежал он сам, желали спасти людей. Они представили все так, будто Старая Земля провалилась в черную дыру, а на деле переместили ее то ли в Магеллановы Облака, то ли в скопление Геркулеса. Третьей фракции, Богостроителям, на человечество и на Старую Землю было плевать; они создавали свой Высший Разум. – Энея молча ожидала продолжения. – А Церковь, – прибавил я с запинкой, – сочла за лучшее согласиться с тем, во что верили практически все. Что Старую Землю и впрямь поглотила черная дыра.
– А чему веришь ты, Рауль?
Я перевел дух:
– Не знаю. Мне хотелось бы, конечно, чтобы Старая Земля продолжала существовать, но, если честно, ее гибель не особенно меня огорчила.
– Есть и третья возможность, – промолвила Энея.
Стеклянные двери на террасу вдруг заходили ходуном.
Я схватился за пистолет, в глубине души ожидая увидеть Шрайка. Но это был ветер.
– Третья возможность?
– Уммон солгал. Никто из элементов Техно-Центра никуда Землю не перемещал. Ни Ренегаты, ни Ортодоксы, ни Богостроители.
– Значит, ее все же уничтожили?
– Нет. Мой отец впоследствии догадался… Старую Землю действительно переместили в Магеллановы Облака, но Техно-Центр не имел к этому ни малейшего отношения. Связующая Пропасть подчинялась воле ИскИнов, но не до такой степени. Техно-Центр не способен даже добраться до Магеллановых Облаков. Слишком далеко… просто невообразимо далеко…
– Тогда кто же? – спросил я. – Кто похитил Старую Землю?
Энея откинулась на подушку.