Вечером ко мне пришел священник из местного монастыря, назвавшийся отцом Цзе, – невысокого роста, с редеющими светлыми волосами. Он слегка заикался и, похоже, почему-то нервничал, но, войдя в камеру для допросов, взмахом руки отослал охранников.
– Сын мой, – произнес он, и я с трудом удержался от улыбки: священник был вряд ли многим старше меня. – Сын мой, готов ли ты предстать перед Господом?
Я передернул плечами.
– Ты отринул Господа, так? – дрожащим от волнения голосом справился отец Цзе, пожевав нижнюю губу.
Мне вновь захотелось пожать плечами, но я подавил это желание и ответил:
– Я всего лишь отказался от крестоформа.
– Сын мой, это одно и то же. – В голосе священника прозвучали умоляющие нотки. – О том поведал сам Господь.
Я промолчал.
– Ведомо ли тебе, что если ты раскаешься и примешь веру Господа нашего, Иисуса Христа, то через три дня воскреснешь по неизреченной милости Вседержителя? – Отец Цзе опустил требник и прикоснулся к моей руке. – Ведомо ли тебе о том, сын мой?
Я поглядел на него в упор и почувствовал вдруг, что смертельно устал – три ночи подряд в соседней камере кто-то заходился в крике, поэтому заснуть не было ни малейшей возможности.
– Ведомо, святой отец. Я знаю, как действует крестоформ.
Священник сокрушенно покачал головой:
– Сын мой, мы говорим не о крестоформе, а о милости Господней.
– Понятно. Скажите, святой отец, а вы сами проходили через воскрешение?
Священник потупился:
– Пока еще нет, сын мой. Но я не страшусь этого дня. – Он снова посмотрел на меня. – И тебе тоже не следует его бояться.
Я на мгновение прикрыл глаза. Откровенно говоря, последнюю неделю я думал как раз о том, о чем он сейчас вещал.
– Послушайте, святой отец, я не хочу оскорбить ваши чувства, но мне думается, что время отказываться от решения, которое я принял несколько лет назад, пока не настало. Крестоформ не для меня.
Отец Цзе подался вперед, глаза его засверкали.
– Сын мой, обратиться в истинную веру никогда не поздно, вот только завтра утром у тебя уже не останется такой возможности. Твое тело бросят в море, где оно станет пищей для мерзких тварей…