Восход Эндимиона

– Ваше преосвященство, мы просили об этой встрече потому, что можем говорить с вами не только как верные члены Панкапиталистической лиги Его Святейшества, но и как друзья Святого Престола и ваши друзья.

Кардинал Лурдзамийский вежливо кивнул. Его тонкие губы сложились между складками жира в едва заметную улыбку.

– Разумеется.

Хельвиг Эрон откашлялся:

– Ваше преосвященство, Гильдия торговцев имеет вполне понятный интерес в предстоящих выборах нового Папы…

Кардинал молча ждал продолжения.

– Наша цель сегодня, – продолжил Хей-Модино, – заверить ваше преосвященство – и как госсекретаря Ватикана, и как потенциального кандидата на избрание – в том, что Лига будет и впредь с величайшей преданностью проводить политику Ватикана.

Кардинал Лурдзамийский едва заметно кивнул. Он все понял. Шпионская сеть Исодзаки пронюхала о возможном заговоре ватиканской иерархии. Каким-то образом они подслушали самый тихий шепот в самых непроницаемых для шепота комнатах; что-то типа: «Пора заменить Папу Юлия новым понтификом». И Исодзаки узнал, что этим новым понтификом должен стать Симон Августино, кардинал Лурдзамийский.

– В это печальное межвременье, – продолжила Коньяни, – мы сочли своим долгом заверить вас, как в частном порядке, так и от имени нашей организации, что Лига будет и впредь служить интересам Святого Престола и Святой Матери Церкви, как она служит уже более двух стандартных столетий.

Кардинал Лурдзамийский снова кивнул, ожидая продолжения, но никто из представителей Гильдии торговцев не сказал более ни слова. На мгновение кардинал задумался, почему Исодзаки явился лично? «Чтобы самому наблюдать мою реакцию, не полагаясь на отчеты подчиненных, – понял он. – Старик полагается на свое чутье более, чем на кого-либо и что-либо другое. – Симон Августино улыбнулся. – Верная политика». Он выждал с минуту, пока тишина не стала совсем напряженной, и лишь затем заговорил.

– Друзья мои, – пророкотал он, – вы и представить себе не можете, как греет сердце бедного священника в наше скорбное время визит четырех столь знатных и столь высокопоставленных особ.

Исодзаки и Коньяни остались невозмутимы, как инертный газ, но кардинал заметил, что во взглядах двух других мелькнуло плохо скрываемое предвкушение. Если кардинал примет их поддержку, пусть даже неявно, это поставит Гильдию торговцев на один уровень с заговорщиками из Ватикана и de facto сделает их равными новому Папе.

Кардинал склонился над столом. Он мысленно отметил, что Кендзо Исодзаки за все время разговора не моргнул ни разу.

– Друзья мои, – продолжил кардинал, – как добрые возрожденные христиане, – он кивнул в сторону Эрона и Хей-Модино, – как рыцари-госпитальеры, вы, несомненно, знакомы с процедурой избрания нового Папы. Однако позвольте мне освежить вашу память. Кардиналы и их интерактивные копии собираются в Сикстинской капелле. Существует три способа, какими мы можем выбрать Папу: единогласным одобрением, делегированием либо голосованием. При единогласном одобрении все кардиналы, участвующие в выборах, движимые Духом Святым провозглашают имя одного и того же человека как Верховного Понтифика. И каждый выкрикивает eligo – «Я выбираю» – и имя того, кого мы единогласно выбрали. При делегировании мы избираем нескольких – ну, скажем, десять – кардиналов, чтобы они за нас сделали выбор. При голосовании кардиналы голосуют тайно до тех пор, пока чья-либо кандидатура не наберет более двух третей голосов. Потом, когда новый Папа избран, миллиарды зрителей видят sfumata – белый дым, который означает, что у Церкви снова есть Первосвященник.

Четыре представителя Гильдии торговцев хранили молчание. Каждому была досконально известна процедура избрания Папы – и, разумеется, не только древний механизм, но и интриги, давление, подтасовки, запугивание и открытый шантаж – все то, что веками сопровождало выборы. И они начали понимать, почему кардинал Лурдзамийский столь подробно объясняет очевидные вещи.

– На последних девяти выборах, – продолжал кардинал, – Папа был избран единогласно… непосредственным воздействием Духа Святого.

Кардинал Лурдзамийский замолчал на долгое тяжелое мгновение. Монсеньор Лукас Одди стоял неподвижный, как Христос на фреске, и бесстрастный, как Кендзо Исодзаки.

– У меня нет оснований полагать, – сказал наконец кардинал, – что эти выборы пройдут иначе.

Руководители Гильдии торговцев замерли. Наконец Исодзаки слегка наклонил голову. Послание услышано и понято. В стенах Ватикана нет никаких заговорщиков. А если и есть, кардинал Лурдзамийский держит все в своих руках и в поддержке Гильдии торговцев не нуждается. Если ситуация изменилась и время кардинала Лурдзамийского еще не пришло, Папа Юлий вновь станет главой Церкви и Священной Империи Пасема. Исодзаки и его люди ради неисчислимых прибылей и безграничного влияния, ожидавших их в случае выигрыша, пошли на неимоверный риск. Теперь они столкнулись с последствиями. Столетием раньше Папа Юлий за гораздо меньшее прегрешение отлучил предшественника Исодзаки от Церкви с лишением крестоформа и приговорил к изгнанию из общины верных – к которой принадлежит, разумеется, каждый мужчина, каждая женщина и каждый ребенок на Пасеме и на большинстве планет Священной Империи, – следовательно, к истинной смерти.

– А сейчас – сожалею, но неотложные дела вынуждают меня покинуть ваше приятное общество, – пророкотал кардинал.