Восхождение

— Отлично. Клем, давай кружку ханского орочьего! — скомандовала она бармену.

— А у тебя жопа от такого не треснет? — совершенно неожиданно поинтересовался бармен. Люди за соседними столиками захихикали.

— Будешь умничать дальше — у тебя самого харя треснет. В плохом смысле этого слова, — огрызнулась девушка. Впрочем, по их интонациям слышалось, что это далеко не первая их перепалка.

— Кружка ханского орочьего стоит золотую монету, — ничуть не смутившись, сказал бармен, — твой мальчик сможет это оплатить?

— Принесите девушке пиво. Мальчик заплатит, — хладнокровно ответил Сареф. У него оставалось ещё три золотых монеты. И ему слишком хотелось поговорить с кем-то новым, кто не шарахается при первом же взгляде от его клановой нашивки.

Пожав плечами, бармен наклонился и около минуты что-то искал за прилавком. Наконец, на свет появилась пузатая коричнево-золотистая бутыль, которую тот откупорил и налил кружку пива, после чего щелчком пальцев левитировал кружку за столик. Зпатем уже из другой бутыли налил во вторую кружку жёлтую воду и так же щелчком пальцев поставил кружку перед Сарефом.

— За счёт заведения, — хмыкнул торговец, — нечасто у меня при первом же посещении заказывают ханское орочье.

— Ну, парень, будем знакомы, что ли, — девушка ткнула своей кружкой в кружку Сарефа и сделала щедрый глоток, после чего зажмурилась с таким выражением лица, словно испытала неземное наслаждение. Тот тоже несмело отпил из своей кружки, но потом его лицо просияло. Лимонад! Да так похожий на тот, что ему покупала Мимси. Какая вкуснятина! Сареф уже с куда большим одобрением посмотрел на бармена. Тот явно знал толк в своей профессии и умел угодить посетителям. Бармен его взгляд поймал и, судя по добродушной ухмылке, эффектом остался доволен.

— Меня звать Лина. А тебя? — спросила тем временем девушка.

— Сареф, — ответил тот, повернувшись обратно.

— Сареф так Сареф, — пожала та плечами, — ну давай, Сареф, спрашивай, чё хотел то.

— Скажите, а почему на Безумного Богача такая маленькая очередь? — спросил Сареф, — неужели его так трудно убивать?

— Да нет, убивать-то его нетрудно, если группу грамотно подобрать, да если не тупить и руки при себе держать, — пожала плечами Лина, снова делая глоток, — да только каждую группу на Богача лично глава клана Адейро согласовывает. Следит, чтобы достаточный уровень был, не ниже седьмого, чтобы проблем с законом у его участников не было. Вроде как и заботится — а на самом деле только палки в колёса ставит.

— Почему? — удивился Сареф.

— Ой, парень, какой ты зелёный, — хмыкнула Лина, — а ведь вроде умный должен быть, — она кивнула на его нашивку, из чего Сареф сделал вывод, что она прекрасно знала, кто он такой, — не любит знать властью и влиянием делиться. А радужные эманации с Богача — это знаешь, какое влияние? О-го-го! Клановые на него каждую неделю ходят. А вольным раз в пару месяцев если удастся вклиниться — уже удача. Совсем запретить простым людям на Богача ходить Система не позволяет. Вот и придумываются все эти переподвыподверты. Накопать можно что угодно на кого угодно: нельзя в наше время жить так, чтобы хоть раз не нарушить какое-нибудь захудалое законишко. А там бац — и всё, низзя!

— Почему же вы тогда сели со мной поговорить, если знали, кто я такой? — хмуро спросил Сареф, понимая, что на этом их разговор, скорее всего, и окончен.

— Хочешь, верь, хочешь, нет — глаза у тебя хорошие, — неожиданно без сарказма сказала Лина, даже забыв сделать глоток из кружки, — измученные, усталые, но хорошие. Я редко у кого из ваших такие видела. Ну так почему бы и не поговорить. Я в предрассудки не сильно верю и готова допустить, что и среди клановой знати есть нормальные люди. Как и ты, наверное, не думаешь, что все простолюдины поголовно невежественное быдло, верно?

Сареф покачал головой. Несмотря на то, что ему до сих пор больно вспоминать его путешествие в клан Андерраст, после всего случившегося там он никогда бы так не сказал.

— Да и чего греха таить, — вздохнула Лина, поднося к губам кружку, — ханского орочьего мне тоже не очень, чтобы часто наливают.

В этот момент, казалось, само основание города тряхнуло так, что все подпрыгнули едва ли не в высоту своего роста. После чего многие повалились на землю. У некоторых сломались стулья. Лина на своём стуле усидела, зато остатки пива оказались у неё на груди, и девушка с гневом смотрела на свою кружку в руках.