— А что это за стрелочка? Имеет какое-то значение, куда она повёрнута?
— Разумеется. Стрелка вправо — согласие, но необходима встреча для обсуждения некоторых моментов. Стрелка влево — отказ, но возможность встречи для обсуждения иного варианта возможна. Стрелка вверх — полное согласование и отсутствие необходимости в ответе. Стрелка вниз — полный отказ и отсутствие необходимости в ответе. На мой взгляд — последние 2 стрелки лишние. Но стрелку вверх ставят для того, чтобы дать возможность просящему поблагодарить тебя, это правило хорошего тона. А стрелку вниз обычно просто не ставят. А если и ставят — то тебе надо быть самым гениальным дипломатом в Системе, чтобы ответом на письмо с такой стрелкой вернуть расположение собеседника.
— И откуда ты всё это зна… хотя, впрочем, мог бы и сам догадаться, — поспешно добавил Сареф, увидев, что Эргенаш чуть было не закатил глаза. К счастью, в этот момент перед ним замерцало Системное окно, и он поспешно отвлёкся на него:
На следующее утро Сареф стоял перед зданием управы Мигоса, куда его любезно проводили Кейя и Бреннер. Девушка, успевшая по пути купить себе каких-то сладостей, кажется, ориентировалась в городе, как у себя дома. И, доведя Бреннера и Сарефа до нужного места, заявила, что ей есть, на что тратить своё время, после чего почти моментально испарилась. Сареф уже почти хотел было войти в здание, как гном его внезапно остановил.
— Подожди, Сареф, — осторожно сказал Бреннер, — пока так удачно сложилось, что мы тут одни… я хочу дать тебе совет. Это, конечно, уже не моего ума дело, но я всё равно должен тебе сказать.
— По поводу главы? — спросил Сареф, — да… я не думаю, что тут, на территории голубой категории безопасности айоновцы что-то выкинут…
— Нет, — покачал головой гном, — по поводу Кейи.
— А что с ней такое? — осторожно поинтересовался Сареф, — думаешь, она доставит проблемы?
— Сареф, не прикидывайся дураком, — вздохнул гном, — я видел, как ты вчера на неё смотрел. И я знаю её очень давно, чтобы понимать: то, что она моментально спровоцировала тебя на дуэль — это явный знак того, что ты её тоже… заинтересовал. Но, Сареф, не забывай, кто мы все такие. Мы изгои во всей Системе, которые ради мести сломали своё будущее. Ни один из нас никогда не пожалел о своём выборе. Но… Сареф, мы больше не умеем любить. Мы умеем притворяться, мы умеем быть благодарными за сделанное нам добро… мы даже можем придержать свою ненависть тогда, когда это нужно, но мы больше не умеем любить. И она тоже не умеет. Так что я просто дам тебе совет Сареф: не связывайся с ней. Потому что всё это кончится тем, что она разобьёт тебе сердце.
— Но… ты же ведь можешь ошибаться? — Сарефа так смутил этот совет, что он даже не понял, что подобным вопросом фактически признался в своей симпатии к Кейе, — когда мы с тобой впервые встретились, ты тоже считал, что я заслуживаю лишь бесконечных смертей. Но вот… сдружились же мы с тобой? Так, может…
— В тот раз я, конечно, ошибся, — не стал спорить гном, — потому что я тебя совсем не знал. Поэтому и ошибся. Кейю я знаю больше четырёх лет. Я видел, на что она способна. Я видел, с каким остервенением она участвовала в охоте на того орка. И во время последней мести она принимала самое непосредственное участие. Подробностей приводить не буду, но, поверь, даже мы порой были удивлены тому, каким ещё образом можно сделать больно воющему, молящему о смерти и готовому на любые унижения куску мяса. Так что… сама Система нас всех пометила, парень, навсегда отняв у нас одну категорию безопасности. Конечно, я могу ошибаться. Даже больше скажу: я бы хотел ошибаться. Но я слишком хорошо знаю всех своих друзей, Сареф.
— Как-то странно слышать от тебя подобное, — смущённо сказал Сареф, — ты… обычно не рассуждаешь так… глубоко.
— Во всей Системе для меня нет более родных людей, чем эта семёрка. И именно потому, что я ими так дорожу — я знаю о них всё. В силу своего увечья я раньше намного больше молчал — и потому очень много слушал. И именно потому, что я знаю о них всё — я и говорю тебе это Сареф. Я не стану тебе ничего запрещать или отговаривать. Но если рискнёшь — не говори потом, что тебя не предупреждали.
Сареф хотел было спросить что-то ещё, но гном поднял ладонь, показывая, что больше ничего говорить не станет. Этот разговор совершенно выбил Сарефа из колеи. Но всё же он взял себя в руки и вошёл в здание управы. Ведь за этим он, в конце концов, сюда и пришёл.
На входе Сарефа ожидаемо поприветствовало сообщение от Системы, что он находится на территории голубой категории безопасности. Кроме того, к нему сразу же подскочил служащий и спросил:
— Чемпион Сареф, сэр? Глава Маркус уже ждёт вас. Прошу за мной.
Служащий развернулся и уверенно повёл Сарефа на верхние этажи. Управа хоть и была небольшим зданием, но кабинетов тридцать Сареф здесь всё-таки насчитал. И управа эта разительно отличалась от управ в городах клана Джеминид. Или клана Андерраст. Там служащие были медлительные, ленивые, вальяжные, им спешить было некуда. А здесь в каждом кабинете человек либо работал с огромной стопкой бумаг, либо вёл приём. Причём половина служащих была в военной форме, где на груди был изображён герб Мэндрейков: белое древо на зелёном фоне.
— Сюда, пожалуйста, — служащий, поднявшись на третий этаж, указал на единственную дверь прямо по коридору. И когда он к ней подошёл, то внезапно она открылась… и оттуда вышла девушка с ребёнком. Взгляд у девушки был испуганный, затравленный и уставший, но ребёнка за руку она держала крепко. А вот сам ребёнок… Сареф только сейчас понял, что это полукровка, так как и его кожа, уже начинавшая отдавать зеленью, и слишком тёмные для людской расы карие глаза, и начинавшие проступать клыки на верхней челюсти… Сареф моментально въехал в то, кто это такая. И потому, уступив им дорогу, почтительно кивнул девушке. Та благодарно кивнула ему в ответ, а вот орчонок-полукровка, проходя мимо, с опасением и неприязнью посмотрел на него. И Сареф с грустью подумал о том, что этому мальчишке, скорее всего, придётся полностью повторить его судьбу: быть гонимым и презираемым за то, в чём лично он совершенно не виноват. Но с этим ничего нельзя было поделать. Даже в идеальной Системе, которая всегда относительно честно пыталась подстраивать свои правила так, чтобы они хорошо работали для всех, всё равно оставалось слишком много несправедливости.
Наконец, он подошёл к двери и постучал. И, получив приглашение войти, он открыл дверь и переступил порог кабинета.
ebooksa