Она всю дорогу верила, что Хаос поможет во всём, ответит на любой вопрос. Но оказалось не так, и надежды Готинейры по этому поводу всё сильнее рассыпались.
— Лин тоже поручил мне найти его, неизвестного никому Манфисталя… но это было ещё неделю назад. Тогда я и начал путь поисков, но позже натолкнулся на эту книгу.
— Но зачем дядюшка Лин это сделал? Он хоть как-то объяснил это всё?
— Возможно, — ответил Хаос, который развернулся спиной к своим гостям, а лицом к библиотеке, словно выискивая что-то в ней. — С определённых пор стало неспокойно. Причина мне неизвестна. В одно время этот город начал… давать сбои, и это напугало Лина. Хотя странно вести он себя начал ещё за год до момента, когда ворвался в мои покои и велел найти что-то.
— Что-то? Но что? — вот и Эрик вмешался в этот диалог, потирая всё ещё побаливающую голову.
— Не знаю. Я вдруг обнаружил, как память моя стирается, как многие воспоминания исчезают, и всё это началось в день первого сбоя. Один из порталов включился сам по себе. Кажется, ничего подозрительного, но в сей городе никогда не было неисправностей… но по неведомой причине его отдельные части активировались по собственному желанию.
— А что это за книга? — Эрик кивнул в сторону того фолианта, где происходило его путешествие.
— Она… стала найдена мною недавно. Ни в один век в библиотеке, в складе жизни, её не было, не таилось, а тут появилась посреди всего. Я точно имею уверенность, что никогда её не писал, не созидал её страницы. Но ведь все рукописи здесь — каждая является моим сложным воспоминанием или живой памятью пассажиров поезда. Но не эта. О ней я ничего не ведаю. Всё, что успел прочитать, даровало осознание: она никак не связана ни с одним из обитающих здесь созданий, да и написана явно за долго до существования всех нас: сей города, меня, тебя, Лина, остальных.
— Что? Но я видела эту книгу здесь раньше, дядюшка Хаос! — широко открытые глаза Готинейры уставились на громаду глаз.
— Видела? Не видела. Не видел я, а может видел. Моя память крошится, наверное. Я пытаюсь на сей вопрос дать пояснительный ответ себе и вам, но информация скудна и бедна в своём проявлении и количестве, — Хаос повернулся в сторону, поплыв по воздуху к одному из стеллажей. — С памятью и разумом моим творится неладное дело, губительное, явно разрушительное.
Из-под его мантии вылезла костлявая рука, потянувшись к книжным полкам, и пальцы начали в спешке перебирать книги.
— Дядюшка Хаос, — девушка заметно переживала, — что же с вами происходит? — её глаза заблестели, а брови выгнулись вверх.
— Вы можете помочь мне выяснить причину эту без слёз и сожаления, руками и интеллектом, — вторая рука Хаоса, появившись, потянулась к другому стеллажу, вытягиваясь до невообразимых размеров.
— Но как? — Эрик не понимал, к чему клонил Хаос своими витиеватыми речами.
— В моё сознание, разум, голову, орган раздумий проникнуть через душевное погружение. И я уверен, что есть там находка определённая для вас.
— Что? — озадачилась девушка. — Вы серьёзно? Но… почему мы? И зачем? — она развела руки в стороны, а на её лице застыло непонимание.
— Некому более. Сам не могу. Мне мешает что-то неизвестное проникнуть в собственный разум. Мысли меняются, многие исчезают, другие упорядочиваются, становятся простыми, чёткими, но такими неприятными и скудными, белыми, пустыми и одинокими.
Послышался едва заметный скрежет, и Хаос вдруг дёрнулся: некоторые его глаза закрылись, пальцы на руках сжались.
— Так. К такому я не была готова. Да я вообще ни к чему не готовилась. Эрик свалился на мою голову, потом всё это, а теперь мы должны отправиться в голову самого дядюшки Хаоса? — она настолько дивилась осознанием ситуации, так сильно была поглощена мыслями о предстоящем, что даже не заметила то, что увидел парень: влияние скрежета на Хаоса.
— Никто часто не готов ко многому. Так бывает, этого не избежать, если только приготовиться и принять, — Хаос опять с трудом подлетел к своим гостям, паря над полом. — Кажется, я знаю ваш объект поиска. Не его персону лично, а его местонахождение. Это точно очень важно, но что-то неизвестное и больное сидит у меня в голове. Чувствую чужое присутствие. Раньше подобное не имело место существовать. Цвета перед глазами меняются, склонятся к синему и красному, перемешивание, а прочие тускнеют.
ebooksa