Тихо, стараясь не шуметь, Данила спустился к воде и на расстоянии двинулся за Стефанией. Нет, не потому, что ему хотелось проследить за нею, а из-за беспокойства. Свою безрассудность она уже показала. Чудо, что с нею еще ничего не случилось!
Какое-то время ему еще удавалось держать между ними внушительную дистанцию и не выпускать Стефанию из виду. Но потом берег сделал изгиб, и девушка пропала. Уже не таясь, Данила прибавил шагу, а потом, поняв, что Стефания куда-то на самом деле провалилась, чуть не сорвался на бег. Не сорвался, потому что едва не налетел на нее. Оказывается, она просто остановилась за поворотом и поджидала его.
– Следишь за мной? – холодно спросила Стефания, складывая руки на груди.
– Да. Вдруг опять стриптизом порадуешь? – ухмыльнулся он скорее по привычке, чем из желания вновь ее задеть.
– Твоя очередь обнажаться! Я еще не все рассмотрела, – недобро усмехнулась она, улыбка тут же сошла с ее лица. Стефания отступила на шаг и вскинула подбородок: – Давай, Данила, выскажи мне все сейчас! То, что ты не договорил! За что ненавидишь меня! И не надо отпираться, я не слепая! Это все заметили!
Ее лицо побледнело под загаром от гнева, а глаза, напротив, стали ярче. Ветер затеял игру с ее волнистыми волосами, то раздувая пряди, то бросая их ей на лицо. В гневе Стефания была так же прекрасна, как и когда улыбалась. Как же он ненавидел ее тогда, как же ненавидел и как мечтал уничтожить! Так же, как потом желал.
– Давай, рыжий! Здесь и сейчас! – распалялась она. – Скажи мне все! Кроме нас, никого тут нет!
– Раз кроме нас никого нет…
Ослепленный ее красотой, а не яростью, Данила рывком притянул Стефанию к себе и впился ей в губы поцелуем.
Он целовал ее с такой жадностью, с такой ненасытностью, оглушенный вспышкой влечения, что даже не понимал, вырывается ли она из его объятий или, наоборот, отвечает на его дикий и лишенный нежности поцелуй. Все смешалось – прошлое и настоящее, поменялось местами, разбилось, сложилось, как в калейдоскопе, в другую картину и снова разбилось. Чернильную ненависть поглощало жаркое пламя страсти – старой или новой, не в этом суть. И Данила сжимал Стефанию все крепче – то ли мечтая ее сломать, задушить в объятиях, то ли, наоборот, не желая отпускать. Как же губительны чувства к ней! Это страшное проклятье – ненавидеть и любить одновременно одну женщину, желать так невыносимо, так губительно ту, ненависть к которой сожгла все до черноты. Однажды он сумел вовремя остановиться на краю вулкана, отступил, возродился из пепла. И все ради того, чтобы вновь рухнуть в тот же огонь. Что за карма такая, что за проклятие ему?!
Стефания тихонько то ли вскрикнула, то ли застонала, и только тогда Данила пришел в себя: похоже, действительно сделал ей больно. Он выпустил ее из объятий, отступил на шаг и выдержал ее взгляд, которым она, казалось, желала его уничтожить. Не отвел глаз, не усмехнулся, продолжал стоять напротив Стефании, свесив вдоль тела руки, признавая свое поражение. Она часто, как после пробежки, дышала. А потом, опомнившись, подняла руку. Данила не пошевелился и тогда, зная, что сейчас она залепит ему пощечину. Но Стефания нервно завела за ухо прядь волос и попятилась. Он остался стоять на месте, не зная, чего хочет больше – чтобы она убежала или чтобы осталась.
– Вот вы где!
Они оба вздрогнули от слишком громкого оклика и наконец-то нарушили этот невыносимый поединок взглядов. Стефания одернула футболку. Данила оглянулся на приближавшуюся к ним бегом Марину с благодарностью, как на спасительницу.
– Слава богу! Вы тут!
– Что случилось, Марина? – деревянным голосом спросил он. Марина скользнула по нему встревоженным взглядом, а затем ответила:
– Анфиса пропала!
– Как – пропала? Может, ушла умываться?
– Да нет же! Я искала и звала ее! Пропала не только она, но и Гоша!
– Марина, они благополучно спали, когда я встал, – возразил Данила. Стефания, старательно не глядя на него, подтвердила, что видела Гошу и Анфису спящими.
– Там просто одеяла! Свернутые так, чтобы создалась видимость лежащих под ними тел!
ebooksa