Сестра

– А кто такой Далаев? – спросил Вадим, продолжая делать вид, что ничего не знает о трагедии в Глушихе.

– Так, понятно. Ты точно выпал из жизни, и скажу тебе – конкретно так выпал. У меня нет времени да и желания рассказывать тебе подробности. Скажу одно: про идею свою пока забудь. А дом лучше продать. Только, кто его купит… кому нужна эта глухомань!

– Купят, еще как купят. У меня есть на примете покупатель.

– Да? И когда же ты успел?

– Ничего я пока еще не успел, но мысли есть. По моей инициативе ты его приобрела, мне и исправлять свои ошибки. Я думаю, все получится.

– Да ладно, какие ошибки. Кто мог знать, что там такая дребедень начнется.

– Только много нам за него не дадут, – перебил Вадим.

– Сколько дадут, что уж теперь. Давай, дерзай, раз проявил инициативу.

Вскоре Никольская засобиралась в офис.

– Разбирайся с домом, можешь не спешить, у тебя еще отпуск не закончился. Деньги от продажи оставь себе. Все, пока, любимый, я побежала, – женщина чмокнула Арбатова в щеку и пошла к выходу.

Вадим закрыл за ней дверь и выдохнул так, как будто только что сдал экзамен.

– Идиот! Ты полный идиот! Заврался, совсем заврался. Что дальше-то будешь делать?

Побродив по квартире, мужчина поднял смятый клочок бумаги и внес один из телефонов Градовой в свой мобильник, обозначив его не вызывающим подозрения словом «Дом». Нет, он не собирался брать с Лениной сестры денег за то, что должно было достаться ей. Он оформит продажу на бумаге, а для Марины это будет выглядеть, как подарок, как дань памяти ее сестре. Так он легко сможет расположить к себе свою новую знакомую, итак проще будет забрать у нее книгу. В том, что книга находится у Градовой, Вадим не сомневался. Вчера он хоть и напился до чертиков, но до определенного момента помнит все. Загружая в себя спиртное, он не только переворошил все воспоминания из своей жизни, но и проанализировал встречу с Мариной. Как гибель ее бой-френда прошла мимо него? Почему Никольская ничего не сказала о трагедии в Глушихе раньше? Или она говорила, а он, съедаемый депрессией, просто не услышал ее? Арбатов только сейчас осознал, насколько изолировали его от жизни неудачи, преследующие его одна за другой. И надо же, когда он почти смирился со всем, появляется эта Градова! Что это? Стечение обстоятельств? Еще одно доказательство тесноты мира, в котором мы живем? Искать ответы на все эти вопросы Вадим не собирался. Раз уж обстоятельства начали развиваться таким образом, почему бы ими не воспользоваться. Арбатов был абсолютно уверен, что книга вместе с вещами Лены попала в руки Градовой. Как она резко засобиралась, когда речь зашла о книге. Ушла от ответа, сбежала, можно сказать.

– Врете вы, мадам, врете. Книга у вас! – констатировал факт Арбатов. – Что ж, пришло время и мне пригласить вас для беседы, – произнес он и набрал номер Марины.

Глава седьмая

«Я не одобряю твой выбор, сестренка», – сделала вывод Марина, расставшись с Арбатовым. Нет, внешне этот молодой мужчина вполне устроил бы любую представительницу женского пола. Высокий, хорошо сложенный блондин с голубыми глазами. Его не портил даже слегка крупноватый нос с горбинкой. Со вкусом подобранная, дорогая одежда, ключи от БМВ, которые Вадим нервно перекладывал из одной руки в другую, говорили о том, что он не бедствует. Но, несмотря на всю эту внешнюю состоятельность, Арбатов не был похож на бизнесмена. Было в нем что-то такое, что вызывало сомнения и настораживало. Почему-то девушка сравнила его с маленьким дешевым подарком, запакованным в несколько слоев красивой обертки. Она вспомнила, как когда-то в детдоме они часто дарили друг другу на День рождения какую-нибудь безделушку, потратив на ее упаковку кучу ненужной бумаги. Виновник торжества, сумевший наконец-то достать свой подарок, ни на кого не обижался и был рад даже маленькой шоколадке, которую находил внутри. Тогда было весело, и Марина веселилась вместе со всеми. А вот что скрывается за слоями внешней презентабельности Арбатова – девушка еще не понимала. Пока что он ей просто не понравился. А вопрос Вадима о книге вызвал еще больше недоверия и подозрений. Марина соврала ему так же, как и Амосовой. Но, если перед Ангелиной Яковлевной ей было стыдно за это, то перед Арбатовым – нет. Возможно, Лена и находила в нем кучу достоинств, а она после первого же общения не увидела ничего, кроме приятной наружности. Заниматься анализом его личности у девушки не было никакого желания. Для себя Марина решила, что еще будет возможность понять, что на самом деле представляет собой этот друг семьи. Гораздо важнее сейчас было организовать поиски.

Для обследования озера понадобятся водолазы. Где их взять? Конечно, можно обратиться в полицию и с их помощью проводить работу. Но что она им скажет? «Мне приснилась сестренка, которую я никогда не видела, и она указала мне место, где ее утопили. Так что ли? Бред и только», – думала девушка. Вряд ли кто-то вообще ее будет слушать, а если и выслушают – кто поверит в ее слова? Никто! Да и родственную связь наверняка придется доказывать. На всю эту волокиту времени нет. Георгий Викторович – вот кто сможет помочь. У него достаточно хороших знакомых, которые многим ему обязаны. Марина набралась наглости и позвонила в дом Далаевых. Георгий Викторович выслушал ее невнятное от волнения объяснение и пригласил приехать прямо сейчас.

– Я думаю, будет лучше, если ты объяснишь все по порядку и не по телефону, – сказал он.

Девушка вызвала такси и уже через двадцать минут стояла у ворот знакомого дома. Таксист уехал, а Марина еще какое-то время постояла на улице. Нахлынувшие воспоминания защемили сердце. Совсем недавно на этом же месте она стояла вместе с Лешкой и чувствовала себя абсолютно счастливой. Девушке с трудом удалось справиться с этой подкатившей тоской, которая еще не покинула ее душу. Давать сейчас волю истерике нельзя. «Держись!» – сказала себе Марина. С силой выдохнув из себя воздух, она решительно нажала на кнопку звонка. Далаевы встретили ее как родную, и не важно, совершенно не важно, что причиной таких перемен является одна общая беда. Как можно держать хоть какую-то обиду на этих людей, которые и без того получили от жизни такой страшный удар. Их внешнее спокойствие не могло спрятать боль. Разве можно вообще ее спрятать? Когда эта боль разъедает душу изнутри и до неузнаваемости меняет человека снаружи, оставляя свои нестираемые отпечатки. Девушка еще в клинике заметила, как изменился Георгий Викторович. А сейчас, глядя на Веру Сергеевну, ей захотелось прижать ее к себе. Эта, и без того миниатюрная женщина, теперь казалась еще меньше – она словно усохла. В ее по-прежнему добром и теплом взгляде Марина увидела мольбу. Казалось, она вот-вот произнесет: «Не бросай нас, пожалуйста… не бросай!» Георгий Викторович прочувствовал все это, словно прочитал мысли женщин. Мужчина вовремя взял ситуацию под контроль.

– Как бы там ни было, нам всем нужно жить, – произнес он.