Женщина без лица вышла из клетки, ступая осторожно, как ребёнок, делающий первые шаги. Петли двери снова отозвались пронзительным скрежетом, и Антон, который продолжал вглядываться в фиолетовый туман, на этот раз ясно увидел, как вдали зашевелилось что-то тёмное. Он схватил женщину за руку. Её кожа была ледяной.
— Послушайте, — тихо сказал он ей. — Не знаю, понимаете ли вы меня, но… За нами охотятся. Этот глаз… и ещё крыса. Нам нужно уходить очень быстро. Хорошо?
Он не надеялся, что она поймёт его, но она быстро кивнула. Понимает русскую речь? Или просто уловила интонации?.. Впрочем, сейчас было не время об этом размышлять. Силуэт грозной тенью маячил в мареве. Судя по размеру и форме, это был не глаз, а давешняя крыса. Антон побежал в другую сторону, увлекая за собой женщину. К его удивлению, она не тащилась кулем, а довольно резво бежала с ним; впрочем, время от времени она спотыкалась о собственную ногу и махала руками, и тогда ему приходилось поддерживать её за плечо.
«Она до смерти боится, — подумал Антон, углубляясь в фиолетовую вечность. — Она знает, что её ждёт, если нас поймают, и сжигает последние силы. Не хочет, чтобы её заживо сожрали крысы».
А вот в нём страх таял. После того, как он увидел, что у женщины нет лица, внутри него как будто что-то заморозилось — чувства притупились, осталось только желание действовать, не стоять на месте, вырваться из этого кошмара. Сейчас он просто бежал, куда глаза глядят, подальше от преследователей — и будь что будет…
А между тем вокруг что-то менялось. Фиолетовый туман, чья густота достигла катастрофической концентрации несколько минут назад, редел. Женщина устала, стала спотыкаться чаще. Одышки у неё не могло быть — грудь не вздымалась и не опадала. Антон задался вопросом, как она вообще дышит без носа. На ум пришёл только глупый детский анекдот о еже, который сел на пенёк и сдох. Неожиданно для самого себя он расхохотался, и женщина опять дёрнулась.
— Всё нормально, — уверил её Антон, тут же прекратив смеяться. — Это я из-за нервов. Что ж, кажется, мы оторвались от этих тварей…
Едва он сказал это, перед ним возникла дверь. Он успел только моргнуть. Только что ничего не было — и вот уже стоит дверь с косяком, коричневая и толстая, с позолоченными цифрами «42» и стеклянным глазком. Дверь его квартиры. Странно она смотрелась в этом инфернальном окружении — как человек строгом костюме в обществе ряженых клоунов.
Он подошёл к двери и открыл её. Ну конечно — что ещё могло быть за этой дверью? Его квартира. Такая, как всегда, но погружённая в темноту — ту беспощадную темноту самого едкого вида, которая бывает осенними ночами. Лишь зеркало в прихожей мутно поблескивало, как краешек металлической монеты на солнце.
Он обернулся. Женщина всё ещё была рядом с ним. Антон испытал лёгкую досаду. В его голове уже начало складываться понимание того, что весь этот безумный вояж не более чем видение, нагнанное дурманом, и он надеялся, что к его концу странные существа из недоброго фиолета оставят его в покое. Но женщина не пропала. Антону не оставалось ничего другого, кроме как взять её за руку и ввести в квартиру. Её рука по-прежнему была холодной, как снег. Она молча встала в прихожей. Во тьме, милостиво скрывающей детали её внешности, она почти была похожа на нормального человека. Антон только сейчас заметил, что гостья — очень юная девушка. Сложение её тела было хрупким и чуть-чуть угловатым, как бывает в первые годы после переходного возраста. Антон немного посмотрел на неё, потом отвернулся и поплелся в спальню. На него навалилось желание спать. Он устал. Хватит с него фиолетового цвета, да и всех других оттенков радуги…
Кровать в спальне весело подпрыгивала на полу. Стены качались в такт, будто отплясывая индийский танец. За окном творилось что-то странное — по стеклу текли краски, смешиваясь между собой и образуя дикие, не укладывающиеся в воображении кляксы. Антон мысленно приказал всем немедленно успокоиться. Танец веселья тотчас прекратился, кляксы поблекли. Вещи испуганно притихли, как нашкодившие котята после прихода хозяина. Антон довольно улыбнулся. Так и должно быть — если вещи перестанут слушаться собственного владельца, куда покатится этот мир? Вот в Японии, вспомнил он, скидывая ботинки, самураям было принято слушаться своего хозяина, каким бы мерзавцем он ни был… потому что таков порядок вещей в природе. Во всём должен быть порядок, конечно…
Кровать прогнулась под ним — и в следующее мгновение Антон уже не мог ничего ни сказать, ни думать, ни делать…
Из сна его опять вырвал телефонный звонок. Как человек привыкший, Антон на этот раз взял телефон, даже не размыкая глаз.
— Слушаю.
— Добрый день, Антон.
Он поморщился. Ну как же без этого…
— Добрый день, Сергей Вячеславович. Извините, я не смог сегодня выйти на работу. Я заболел.
— Понятно, — сказал начальник. — Ну что делать, выздоравливай тогда. Но всё-таки мог бы позвонить, предупредить, что сегодня не придёшь. Кстати, а почему ты с утра не брал трубку?
— С утра? — Антон взглянул на часы и приложил руку ко лбу. — Я, ну это… спал. Вчера наглотался снотворных. Наверное, не услышал.
— Антон, я звонил пять раз!
ebooksa