— Вот почему тебя все сторонятся. Одним своим присутствием ты привносишь в их сердца тоску и опустошение. Тот, кто споёт тебя, будет обречён на вечное одиночество. Поэтому тебя никто не споёт. Никогда. В этом виноват я… Я сочинил тебя в годы молодости, в дни, когда жизнь казалась мне бессмысленной игрушкой. Сочинил — и пришёл в ужас. Ты начала властвовать в моём доме, превращая меня в увядающую сосульку. И однажды ночью я распахнул все окна и двери и выпустил тебя из дома, отправив блуждать по миру… Это моя ошибка, но не в моих силах её исправить. Я не впущу тебя.
С этими словами Музыкант захлопнул ставни, обдав Песнь струёй ледяного воздуха. Дождь шёл всю ночь, наутро превратив улицу в грязную гладь лужи, но Песнь продолжала стоять под окном Музыканта, не шевелясь. Лишь когда розовые лучи рассвета коснулись крыши, Музыкант осмелился вновь выглянуть наружу, и вздохнул с облегчением — улица была пуста.
С тех пор Песнь никто не видел — нигде и никогда. Поговаривали, что она прячется по далёким лесам и горам, чтобы не попасться в глаза людям. О Песни стали слагать байки и легенды, но и они канули в Лету. Сегодня никто не помнит потерянную Песнь, которая вкушает своё вечное одиночество где-то в неведомых краях — но те, кто вернулся из тёмных дремучих лесов, рассказывают, что в час, когда солнце исчезает за горизонтом и деревья громоздятся безликими чёрными великанами, они слышали странный тоскливый голос, сотрясающий высокие кроны — такой далёкий и пугающий…
Маятник и волк
Честно говоря, переступая порог квартиры на втором этаже разваливающейся «хрущёвки», я ни на мгновение не допускал мысли, что предстоящая встреча принесёт какие-то плоды. Если моя нога оказалась на лестничной площадке, воздух которой навсегда сохранил табачный аромат, то только из-за уважения к Денису и отчаянности ситуации, в которой я оказался.
Разглядывая полутёмную прихожую, где на полу лежал полк рваных тапочек, и слыша сиплое дыхание хозяина за спиной, я опять вспомнил утренний разговор по телефону. Я позвонил Денису, чтобы сказать ему: всё пропало, я не смогу присутствовать на презентации. Вся подготовка, все ожидания и надежды на контракт — коту под хвост. Я едва не рвал на себе волосы, и Денис прекрасно понял моё состояние. Варианты действий с его стороны были, на мой взгляд, негусты: либо прийти в ярость и отругать меня последними словами, либо выразить печальное понимание. Но Денис выбрал третий путь. Совершенно неожиданный.
— Кто тебя послал? — проворчал хозяин квартиры, заперев дверь. Это был желчный сгорбленный старик. Такие в тридцатые годы с удовольствием писали доносы на соседей.
— Денис Артемьев. Он сказал, что вы знаете…
— Ах да, он, — старик кисло улыбнулся. — Да, мы с твоим другом знакомы. Ну, тогда проходи, мил человек.
Вслед за ним я протопал в тесную комнату, которая, должно быть, гордо именовалась кухней. Здесь царил не меньший беспорядок, чем в прихожей. Положение немного спасал мутный свет зимнего солнца, который не давал достаточно освещения, чтобы увидеть бардак во всей красе.
«Зря я сюда пришёл, — обречённо подумал я. — Дурацкая шутка, Денис — послать меня в эту обитель инфекций. Что на него нашло?». Но при этом я отдавал себе отчёт, что вряд ли это было шуткой. Денис не отличался чувством юмора. Точнее, у него его не было совсем, и общаться с ним было делом трудным. Вот почему из долгосрочных компаньонов у него остался только я.
— Садись, — старик указал на деревянный табурет, поверхность которого почернела от грязи и времени. Немного поколебавшись, я подчинился. Всё равно завтра я брюки собирался отдать в химчистку.
Хозяин расположился на стуле напротив и отодвинул миску с кусками чёрного хлеба на край стола.
— Ну, рассказывай.
Я растерялся:
— О чём?
— О том, что тебя сюда привело.
Я повнимательнее всмотрелся в лицо старика. Сморщённое, высушенное, как репа, кожа свисает. Интересно, сколько ему лет? Возраст пощадил только глубоко посаженные чёрные глаза — они оставались живыми и блестящими, и мне стало не по себе, когда хозяин начал буравить ими моё лицо.
— Позвольте спросить, вы врач?
ebooksa