Я осознала, что все еще сжимаю ее руку. Отпустила и побежала к дому. Поскальзываясь на мокрой траве, я бегом пересекла передний двор.
На крыльце я остановилась и заглянула в прихожую. Темным-темно. Когда глаза привыкли, я различила тусклый свет, льющийся из кухни. Папа всегда оставлял на кухне свет, потому что я обычно заходила в дом с черного хода.
Ухватившись за перила, я вглядывалась внутрь. От учащенного дыхания перед лицом поднимались облачка пара. Неужели кто-то вломился в дом?
Я услышала, как сзади подошла Эми.
— Рэйчел? Видишь что-нибудь?
Помотав головой, я вошла в дом. Внутри было тепло и пахло жаренной курицей, которую мама готовила на ужин.
— Мама? Папа? — выдавила я хриплым шепотом.
Они не появились. С тех пор, как мама подхватила болезнь Лайма, они с папой по возможности ложились пораньше.
Шаркая туфлями по половицам, я сделала шаг, затем другой. Остановилась, и Эми тут же врезалась в меня сзади.
— Ой. Извини. Рэйчел, я ничего не слышу. Может быть…
Я включила свет в гостиной. Наверное, я ожидала, что в комнате будет разгром. И боялась увидеть взломщика. Иначе почему дверь оставлена нараспашку?
Однако все, похоже, было на месте. На краю стола возле дивана я заметила два блюдечка для мороженого. Мои родители задвинуты на мороженом. Постоянно пробуют новые вкусы. Мороженое они поминают с таким благоговением, словно это какое-то экзотическое лакомство для гурманов.
На диванной подушке, рядом с парой журналов, поблескивали мамины очки.
— Как будто все в порядке, — прошептала я.
Внезапный гул заставил меня подскочить. Далеко не сразу я сообразила, что это всего лишь холодильник в кухне.
На цыпочках, я двинулась по коридору. Остановилась возле ванной комнаты. Вдруг взломщик притаился там? Включила свет. Ванная была пуста. На кухне тоже никого не оказалось.
По загривку поползли мурашки. Судорогой свело плечи.
— Эми, обожди в гостиной, — прошептала я. — Пойду родителей разбужу.
Она кивнула.