Алло, милиция?

— Мы в числе подозреваемых?

— Как говорил наш препод по криминалистике, невиновных людей нет, есть только недоизобличённые. Шутка. Валентин, какова дальность такого самодельного передатчика?

— Отсюда до магазина не добьёт при этой чувствительности приёмника.

— А если её повысить?

— Будь я террористом, то не рискнул бы. С повышением чувствительности растёт вероятность сработки от помех. Не успеет уйти — бах, и соскребай его со стены.

— Хорошо. А если наращивать мощность передатчика?

Валентин разразился целой лекцией, из которой Егор не усвоил и половины, но понял главное. Даже если питать передающее устройство от аккумулятора автомобиля, а антенну приделать метров шесть, и то не хватит сигнала, чтоб бомбу на Калиновского, 46 подорвать с улицы Якуба Коласа.

В двухтысячных, если детонатор подключить к мобильному телефону и позвонить на него, бомба активируется с любого места, где есть покрытие. Но вот беда — в Минске 1982 года сотовой сети не существовало.

— Теперь представьте, в ваши руки попала бы требуха от электронного устройства, разрушенного при взрыве. Сложно ли отличить: это остатки радиоприёмника или электронных часов?

— Я точно отличу. В приёмнике наверняка будут колебательные контуры. В часах — ТТЛ-микросхемы или дискретные транзисторные ключи, индуктивности там ни к чему.

Радиотехническая терминология просвистела мимо сознания Егора, но он точно знал по фотографиям к протоколу осмотра места происшествия: среди обломков адской машины точно есть катушки. Вроде бы опознаны как части бытового радиоприёмника. Значит — никакие не часы, и, как бы это не огорчило прокуратуру, у магазина ошивался подельник Томашевича. Неустановленный. И, выходит, его нужно вычислять и ловить.

— Валентин! Спасибо. А то пока дождёшься, чтоб эксперты разродились заключением… Вы только на соревнованиях выступаете?

— Не только. Скоро сделаем показательное для воспитанников детского дома на Кижеватова. С фаер-шоу. Дорого и хлопотно, но для детишек без родителей — не жалко. Если не наигрались с самолётиками в детстве, приходите.

— Когда?

— Скоро. Запишите мой телефон. Время уточню.

Распрощавшись, Егор двинул обратно к столбикам на Калиновского. Часы показывали уже без четверти два. Пока любовался модельками, время пролетело незаметно.

Инга опаздывала. Он занял наблюдательную позицию в сотне шагов от подъезда. Прошло не меньше четверти часа, пока белая «шестёрка» заехала на стоянку.

Он вошёл в подъезд через минуту после девушки и, поднявшись на второй этаж, толкнул толстую стальную дверь с цифрой 16, действительно не запертую.

Инга только сняла шубку и присела на банкетку, стаскивая сапоги. Выглядела примерно также, как в первый день знакомства. Только платье было чёрным штроксовым, а колготки телесного цвета. Парик и очки отсутствовали. Наверно, от гематомы осталась только желтизна, умело закрашенная.

— Ждал?