– Вон там, – прошептала Тэлли.
– С виду не слишком грандиозно.
– Большая часть помещений – под землей. А как глубоко они уходят, я не знаю.
Несколько минут они молча смотрели на скопление построек. С вершины холма Тэлли четко различала периметр, обнесенный проволочной изгородью, – почти идеальный квадрат. Значит, с безопасностью тут все серьезно. В городе не так много объектов обнесено оградой – такой, какую можно увидеть глазами. Если куда-то подходить не разрешалось, об этом мигом предупреждало кольцо-интерфейс.
– Через этот заборчик, пожалуй, легко перелететь.
Тэлли покачала головой.
– Это не заборчик. Это сенсорная проволока. Стоит приблизиться к ней на двадцать метров – и чрезвычайники тебя засекут. Прикоснешься к земле внутри периметра – то же самое.
– Двадцать метров? Для скайборда слишком высоко. И что же нам делать? Постучаться в ворота?
– Я никаких ворот не вижу. Меня сюда привозили и отсюда увозили на аэромобиле.
Дэвид забарабанил кончиками пальцев по поверхности скайборда.
– Как насчет того, чтобы угнать машинку?
– Аэромобиль угнать? – Тэлли присвистнула. – Такое провернуть было бы круто. Несколько моих знакомых уродцев, бывало, такое проделывали, но только они катались, конечно, не на аэромобилях чрезвычайников.
– Жаль, что нельзя просто спрыгнуть.
Тэлли прищурилась.
– Спрыгнуть?
– Отсюда. Спуститься на скайбордах к подножию холма с той стороны, разогнаться до полной скорости, а потом спрыгнуть примерно отсюда, где мы сейчас сидим. Тогда мы оказались бы ровненько посередине вон того большого здания.
– «Ровненько» – то самое слово. Мы бы разбились в лепешку.
– Ну да, пожалуй. Даже при наличии магнитных напульсников у нас наверняка руки из суставов выдернет после падения с такой высоты. Понадобятся парашюты.
Тэлли смотрела вниз, мысленно рисуя траектории, ведущие к постройкам комиссии от вершины холма. Дэвид собрался было что-то еще сказать, но Тэлли приложила палец к его губам. У нее в голове крутилась идея. Она вспомнила бал в особняке Гарбо, со времени которого, как ей теперь казалось, прошел не один год.
Наконец она позволила себе улыбнуться.