— Нет-нет! И прошу простить мой плохой японский, — извинился гуманоид, — Я хотеть сказать только, что вам нельзя говорить со свой дом. Но очень скоро не быть причин скрываться, и можете возвращаться.
— А почему мы сейчас не можем вернуться? — спросила Айя.
— Скоро мы приземляться, тогда все объяснять, — ответил гуманоид. — Пока что меня звать Удзир. Можно интересоваться твоим именем?
Айя немного помолчала, затем поклонилась и представилась. Рен и Хиро последовали ее примеру. «Резчики» догадались, о чем идет речь, и, когда Удзир повернулся к ним, назвали вымышленные имена.
Но на Тэлли гуманоид задержал взгляд.
— Ты не быть похожа на других, — сказал он.
Айя задумалась, что он имеет в виду. Во времена эпохи Красоты Комиссия всемирного согласия усреднила различные регионы мира, а безумный всплеск пластических операций после начала реформы свободомыслия только сильнее спутал древние генетические категории, однако у уродцев все еще прослеживались наследственные черты, а в масках из смарт-пластика, под которыми и скрыли свои лица «резчики», азиатского было маловато.
Между тем Удзир из троих «резчиков» выделил именно Тэлли. Неужели в ее глазах он увидел что-то, выдавшее неизлеченную чрезвычайницу?
— Это верно, — процедил сквозь стиснутые зубы Фриц. — Она не такая, как мы.
Айя очнулась от ступора и защебетала:
— Фриц хотел сказать, что наши друзья — студенты из другого города. Они плохо говорят по-японски.
— Вообще не говорят! — выпалил Фриц.
Айя сжала его руку.
«Хоть бы он уже заткнулся!» — в отчаянии подумала она.
— По-английски говорят? — спросил Удзир.
Тэлли кивнула:
— Да, по-английски было бы лучше. Ты не сказал, куда мы направляемся.
— Скоро увидите.
— Мы летим на юг уже несколько часов, — вмешался Фаусто. — И похоже, за бортом довольно жарко. Скорее всего, мы недалеко от экватора.
Удзир с улыбкой кивнул.