Экстра

К тому же Айя и сама была не против немного поглядеть на экран. Знакомые голоса успокаивали нервы. Это было похоже на разговор со старыми друзьями.

Лица людей так изменились со времени начала реформы «Чистый разум». Новые моды, группировки и изобретения стали просто непредсказуемыми. Порой из-за этого в городе воцарялась бессмыслица. Известные персоны служили лекарством от обыденности, от заурядности. Примерно так же, наверное, все обстояло во времена до эпохи ржавников, когда люди каждый вечер собирались у костра и слушали старейшин. Для утешения, для утоления чувства привычки и были нужны знаменитости — даже такие эго-«выскочки», как Нана Лав, которая рассказывала всего-навсего о том, что она нынче ела на завтрак.

В правом верхнем углу экрана Гамма Мацуи говорила о новой религии. Какая-то группировка историков применила сравнительный анализ к самым великим духовным книгам мира, а затем запрограммировала полученные результаты таким образом, чтобы система выдала Божьи заповеди.

И по какой-то причине программа велела этим историкам не есть свиней.

— Интересно, кому бы это вообще могло прийти в голову? — удивилась Айя.

— Вот-вот, — кивнул Рен и рассмеялся, — ведь свиньи — исчезающий вид. Похоже, этим типчикам придется серьезно поработать над полученными заповедями.

— Боги — это так старомодно, — сказал Хиро.

Айя улыбнулась.

Воскрешение древних религий вошло в моду сразу после реформы вольномыслия, когда все еще пытались осознать, что означают новые свободы. Но теперь помимо, религий было заново открыто столько всякого разного: воссоединение семей, преступность, манга и праздник в честь цветения сакуры. Да, существовало несколько сект, проповедовавших культ Янгблад, но у большинства людей дел было по горло, им было не до божественных супергероев.

— А что же затеял наш Безымянный? — спросил Хиро, переключив звук на другой канал.

Безымянным Хиро и Рен называли Тоси Банана — самого тупого из городских знаменитостей. Он скорее был критиком, нежели настоящим технарем-«выскочкой», и вечно обрушивался с нападками на какую-нибудь новую группировку или веяние моды, раздувал ненависть ко всему непривычному и незнакомому. Он считал, что свободомыслие было настоящей катастрофой, — только потому, что новые дикие хобби и мании могли грозить всеобщему спокойствию. Рен и Хиро никогда не произносили его имени, а прозвище меняли каждые пару недель — до тех пор, пока городской интерфейс не начинал понимать, кого же они имеют в виду. Порой даже насмешки помогали росту рейтинга лиц. В условиях репутационной экономики единственный реальный способ кому-либо навредить состоял в том, чтобы этого человека напрочь игнорировать. Безымянного все поголовно в городе либо люто ненавидели, либо обожали, и потому рейтинг его лица витал в пределах первой сотни.

Сегодня утром он критиковал новую тенденцию владельцев домашних животных и их омерзительные эксперименты по выведению новых пород. На экране появился кадр: была заснята собака, выкрашенная в розовый цвет. Клочья шерсти у нее были выстрижены в форме сердечек. Айя подумала, что это очень круто.

— Да ведь это просто пудель, тупица ты и брехло! — не выдержал Рен и запустил в экран подушку.

Айя захихикала. Не сказать, что смешные собачьи стрижки происходили прямиком из эпохи ржавников — точно так же, как шитье меховых шуб и поедание свиней.

— Он только зря небо коптит, — буркнул Рен, — Закрой его!

— Замени его следующим по порядку, — дал Хиро приказ своей умной комнате, и лицо Безымянного пропало с уолл-скрина.

Айя пробежалась взглядом по экранам. Она не увидела ничего, что взволновало бы ее так же сильно, как прогулка на крыше маглева. А ведь «ловкачки» просто обязаны были быть знаменитее, чем пудели, поедание свиней и слухи о бессмертии. Айе просто нужно было убедиться в том, что она станет самым первым репортером-«выскочкой», поместившим сюжет об этой компании на своем канале.

Но тут она увидела, кто появился в верхнем левом углу настенного экрана вместо Безымянного, и вытаращила глаза.

— Ой… — прошептала она. — Кто этот парень?

Но на самом деле она знала, как зовут этого роскошного красавца с лицом, как из манги.