У дальней стены зала разместилась пара полуобнаженных людей. По их спинам двигались размытые изображения. Им каким-то образом удавалось изменять окраску клеток кожи так, что их спины превратились в экраны сетевых каналов. Впечатление было такое, будто к уолл-скрину прилипли хамелеоны.
— Грубая работа, — презрительно проговорил Рен, — и вовсе не новинка. Ты лучше вон на тех четверых посмотри, в углу.
Айя проследила за его взглядом.
— Это ты о чем? Я ничего не вижу.
— Вот именно. Последнее поколение пикселированной кожи — почти идеальный камуфляж.
— Очень смешно, Рен. Ты не перестаешь меня…
Голос у Айи сорвался. Угол зала вдруг сместился. Движение было едва различимым — словно морщинка прошла по обоям, но все же в поле зрения Айи запечатлелся человеческий силуэт.
— Моггл, ты снимаешь? — прошептала она.
— Подумаешь! — фыркнул Хиро. — Осьминоги тоже так умеют.
— Отсюда и взялась эта идея, — кивнул Рен. — В клетках кожных покровов осьминога содержатся крошечные мешочки с пигментом, которыми они управляют с помощью…
— Погоди, — прервала его Айя, — но почему мы не видим их одежду?
Хиро хихикнул, а Рен спросил:
— Какую одежду?
Айя вытаращила глаза.
— О! Это… забавно.
— Правда, есть одна проблема, — задумчиво проговорил Хиро, — ведь невидимость — противоположность славы, не так ли?
— Хиро! — прошипел Рен. — Внимание! Безымянный здесь!
Айи обернулась и увидела, что по залу идет Тоси Банана, а у него над головой парит его знаменитая аэрокамера в форме акулы. За знаменитостью шествовала свита, состоящая из «выскочек» рангом пониже.
— Он-то что здесь делает? — удивился Хиро. — Для этой вечеринки он слишком знаменит и к тому же технарей на дух не выносит!
— И он… он идет к нам? — тихо спросила Айя.