– Осторожно, – привычно предупредил Эрхан.
– Ага, – отмахнулся Гальяно. На полынью, которая сама была размером с небольшую реку, он смотрел едва ли не с таким же восхищением, что и на ледокол. И камеру из рук не выпускал, показывал и рассказывал все подписчикам. Голос его при этом звенел от восторга.
Никто не торопил Гальяно, все понимали знаковость момента. Ну, может, не знаковость, но эпичность! Пусть и остальные, те, кто по ту сторону монитора, проникнутся.
Наконец Гальяно отключил камеру, направился к внедорожнику. Остальные последовали его примеру. Вскипевшая от адреналина кровь начала замерзать. В салоне Чернов включил обогрев на максимум, стянул с головы шапку.
– Круто, – сказал, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Круто! – согласился Веселов с Гальяно.
Дальше все было уже почти привычно и прозаично, лишь время от времени им попадались идущие в сторону города автомобили, и никто ни разу их не обогнал. Может быть, потому, что скорость Эрхан держал приличную, едва ли не экстремальную для здешних условий. А Чернову нравилось. Он, вообще, любил быструю езду. Хоть по спидвею, хоть по бездорожью. Веселов же от однообразия подустал и даже, кажется, задремал, потому что, когда открыл глаза, оказалось, что их внедорожник уже не едет, а стоит.
– Что случилось? – спросил Веселов, всматриваясь в темноту за стеклом. Полярная ночь во всей красе! Хотя Эрхан и сказал, что ночь и тьму скоро сменит день, пусть тусклый и короткий, но все же.
– Приехали, – сказал Чернов, натягивая шапку, капюшон и перчатки.
– Кончился зимник, начались торосы, – пояснил Гальяно, тоже застегивая молнию на куртке.
То, что зимник кончился, могло означать только одно: сейчас им придется спускать давление в шинах и осторожненько, ползком, чтобы ненароком не напороться на какой-нибудь осколок льда, двигаться по бездорожью.
Когда они все выбрались из салона на пронзительный холод, у первого внедорожника уже возились Эрхан с Волковым, подсвечивая себе яркими налобными фонариками. Веселов включил свой, осмотрелся. Да, дороги больше не было.
– Степь да степь кругом! – пропел Гальяно, передавая Чернову инструменты.
– Хорошо бы, чтобы степь! – Яркий луч электрического света выхватил из темноты внушительных размеров валун. Наверное, начались те самые торосы, про которые говорил Эрхан.
Из первого внедорожника выбрался Волчок. В отличие от остальных, он был без шапки и даже куртку не застегнул. Неуверенной, пошатывающейся походкой парень побрел к ближайшему торосу. Волков проводил его внимательным взглядом, а потом отвернулся, занялся своим делом. Веселов тоже занялся делом, потому что команда на то и команда, чтобы действовать слаженно и сообща. А за торос он потом сходит, перед отъездом.
На спущенных покрышках машины шли как-то неуверенно, осторожно крались по бездорожью. Очень-очень медленно крались. А потом внедорожник Эрхана встал, зарывшись мордой в снег.
– Поезд дальше не идет, – сказал Чернов и снова выбрался из салона, прихватив с собой саперную лопату.
Поезд и в самом деле дальше не шел. Пришлось откапывать, расчищать снег под колесами. Работали молча и споро. Всем хотелось побыстрее в тепло салона. Откопались за полчаса, проехали метров десять и снова зарылись в снег…
Так они и бились часа четыре без передыху. Вот и начались приключения!
Эрхан оставался невозмутим, он лишь время от времени всматривался в горизонт. Наверное, ничего потенциально плохого не видел, а потому и сохранял спартанское спокойствие. А остальные с непривычки устали. И есть захотелось. И горячего чаю!