Отчим и падчерица

22
18
20
22
24
26
28
30

– Да если тебя послушать, ты вообще не можешь ей ничего сказать, боишься постоянно за ее сердце! Хорошо же она у тебя устроилась, не так ли? – Язвительно заявляет Виктор.

– Ты ничего не понимаешь, – Тяжело вздыхая говорит Владимир, – Татьяна – хорошая и добрая женщина, я по-своему, люблю ее…

– Любишь? Ага, заливай! А в тихоря потряхиваешь ее дочурку. Молодец, брат, хорошо устроился! – Виктор снова заливается смехом, а Мария внезапно начинает кричать и метаться, умоляя не бить ее.

– Все! Хватит! Мне это надоело, я забираю ее домой! – Владимир быстро встает и приподнимает Марию, завернув ее в одеяло.

– Ага, забирай, а завтра я поеду забирать тебя под залог, – Виктор берет в руку вторую сигарету и закуривает ее.

Владимир обречено садится на кровать, продолжая держать в руках свое сокровище.

Мария вся горит и бредит. Мужчина с жалостью смотрит на нее и шепчет ей на ухо что-то, пытаясь успокоить.

Девушка приживается к нему и тяжело хрипит.

– Похоже, что у нее воспаление легких, – растерянно произносит Владимир.

– У нее воспаление наглости! – кричит из своего угла Виктор, загадочно глядя, как его брат заботливо держит тело Марии.

– Ей нужны лекарства, – бормочет Владимир, озадаченно смотря на полуживую Марию. – Надо снять жар…

– У меня лекарств нет, но может там, в ящиках, кореш что-то оставил, порыскай в его запасах, – говорит Виктор, смотря на брата все также не дружелюбно.

Владимир укладывает Марию опять в постель и идет искать медикаменты.

– Тут начерта ничего нет, – сокрушается он, открывая один за другим ящики. – Может быть, у тебя в твоем старом фургоне есть лекарства в аптечке?

– Это вряд ли… Ты же знаешь, я не менял аптечку, а машине уже лет сто.

– Не понимаю, зачем ты вообще купил эту старую развалину, – бормочет Владимир и продолжает искать.

Он долго и внимательно исследует содержимое всех отделов на кухне и находит коробочку, открывает и улыбается:

– Кажется нашел что-то.

Перебирая лекарства, он становится неожиданно серьезным, улыбка сползает с его лица.

– Кажется, они все просроченные… да и названия… Я таких названий никогда не видел.