— Что делать, Стефан? — начала причитать Лота, снова перейдя на немецкий.
— Вещи собирай. Девка сейчас побежит в милицию звонить. Времени у нас немного, — ответил ей Платов, хватая меня за плечо. — Иди на диван, — толкнул он меня в зал.
Женщина громко что-то перебирала в комнате, периодически всхлипывая.
— Вам уже не уйти, господин Платов. На чём вы собираетесь улизнуть из столицы? — спросил я, положив на полку с книгами экземпляр «Моозунда», который мне необходимо было доставить по адресу.
— И ты думаешь, я тебе отвечу? Наивный советский мальчик, — усмехнулся он, снимая с полки ещё пару экземпляров книг Пикуля.
— Тогда другой вопрос, почему именно мне нужно было передать посылку?
— Хороший вопрос. Теперь уже думаю, что это было ошибкой, — уходил от ответа Платов, держа меня на прицеле. — Думал, что тебя можно перетянуть в наш лагерь. Однако, поговорив с тобой, понял, насколько ты прогнил этим вашим Советским Союзом.
Степан Степанович не стеснялся в выражениях, описывая свою ненависть к стране, которая отобрала победу его великого Третьего Рейха.
— Вы же грязные, необразованные, дикие. Твои родители были такими же, пока мы не убедили их работать на нас.
— Мои родители — вражеские шпионы? — удивился я.
— Информаторы. Поставщики информации. Достаточно, хороших сведений. Твой отец имел допуск к перспективным авиационным комплексам. Он многое вынес нам из недр Испытательного Центра во Владимирске.
Ужасно слышать такое. Выходит, мой реципиент был сыном предателей?
— Стефан, пора! — воскликнула Лота, вбегая в комнату с небольшим чемоданом.
— Встать. Подойди к окну, — спокойно сказал Платов, указав своим пистолетом направление.
Пока я поднимался, заметил краем глаза, как он хватает небольшую подушку, поднося её к пистолету. Не хочет лишнего шума.
— Стефан, кончай его, и уходим, — поторапливала его Лота.
В какой-то момент, я оказался близко к Степану Степановичу. Но, по-прежнему, на линии огня. Теперь между нами была ещё и подушка.
— Я знаю, что делать и без тебя! — выругался на немецком Стефан, слегка отвернув от меня ствол.
Момент идеальный. Размашистым ударом ладонью, я попал аккурат в «адамово яблоко» Платова. Задыхаться он начал сразу. Выхватив у него пистолет, прислонил его ко лбу Лоты. Из её рук выпали кожаный чемодан и пальто. Пистолет пришлось потрудиться найти, чтобы полностью обезопасить себя.
Платов же корчился на полу от недостатка воздуха. Вряд ли я переломил ему трахею или кадык, но продышаться ему ещё предстоит. От учёного-перебежчика начинали исходить немецкие ругательства и проклятья.
ebooksa