— Меньше вопросов, Серёжа. В армии тебе обычно говорят, что именно делать. Эти же люди и думают за тебя. Правда, не всегда они это делают головой.
Стоящее замечание про голову. Некоторые командиры во время войны в Афганистане заботились по большей части о себе. Желание заработать большие звёзды, продвинуться по службе и получить высокую награду порой преобладало над осознанными и грамотными действиями по руководству подразделениями. Такие беспечности часто оплачивались жизнями солдат и офицеров.
— Бари луйс, славяне! — вышел в одних трусах на крыльцо Бажанян, почёсывая заросшую грудь. — Чайку и на работу?
— Доброе, Араратыч! Вот с Родиным беседу ведём по вчерашнему вечеру, — сказал Буянов и ехидно улыбнулся.
— Ай, Гаврилыч, давай не тяни! Было? — с некоторым расстройством спросил зам по лётной подготовке нашего полка.
— А ты сомневался в моём лётчике. Они у меня все сиськохваты и палкавводцы! — воскликнул комэска и подошёл ближе к Араратовичу. — Я так понимаю, спор за мной остался?
Вот так Буянов! Как рассказывал мне про соблюдение морального облика, а сам ставочку на меня сделал. Вот же букмекеры хреновы!
— Гаврилыч, вообще-то, он не с первого раза сделал дело. Правильно же, Серёга?
— Так-так-так! Давай отмазываться не будем. В споре таких условий не было…
Спустя несколько секунд на крыльцо босиком выскочил Гусько и тоже принялся обсуждать вчерашние события.
— Во красавчик, Серёга! — пожал он мне руку, а затем снова вернулся на крыльцо. — Тигран Араратович, похоже, кому-то надо вернуть коричневый напиток, отданный вам вчера. И не забудьте к нему ещё один приплюсовать.
— Савелич, мамой клянусь, а это очень веское доказательство, вчера коньяк был уничтожен мной вместе с командиром полка… — начал оправдываться Бажанян.
— Какого полка? — не успокаивался Гусько. — Авиационного? Так, Алексеич вчера уехал рано.
— Обижаешь, Женя! — приобнял по-дружески его Араратович. — Устанавливал доверительные отношения с командиром тылового полка. Сам понимаешь, что с тылом надо дружить.
— Ой, хорош заливать! С Гороняном мы и так дружим! Чего с ним связи устанавливать? — отмахнулся Буянов.
— Ну не устанавливал, а укреплял, — переобулся Бажанян.
Слушать дальше спор кто кому, и сколько коньяка должен я не стал. Тихонько проскочив в модуль, я пошёл готовиться к рабочему дню. Оказывается, надо было в первую очередь морально настроиться.
Я ни разу не врач, но, судя по всему, проведённая ночь с Вещевой передала мне кое-какие знания из медицины. Есть некий термин, который многие предписывают медикам. Называется он «весеннее обострение». Как я понял, это скорее совокупность изменений в психологическом и физическом состоянии с приходом тёплой погоды. И самое интересное, что болезни у пациента может и не быть, но его состояние влияет на самочувствие и социальную жизнь.
А теперь проецируем это всё на армию и конкретно на нашу базу в Баграме. Температура в эти майские дни уже подходит к 35°С, естественно, со знаком плюс. И этот фактор так влияет на начальство, что у него начинают проявляться изменения в нормальном своём состоянии. Ну, сидели бы в своём Кабуле и раздавали бы указания! Сюда, зачем ехать⁈ Хотя понятно зачем. Обострение не только у них, а ещё и у начальства Московского!
Сразу после завтрака, Томин собрал у себя начальников служб и командиров подразделений, чтобы довести неприятнейшее известие.
ebooksa