— Шустрый ты, Родин, — покачал Говоров головой.
— Товарищ майор, всё было не так, как вы подумали.
— Да я так и подумал, что в два часа ночи молодая девушка-врач проводит в ординаторской медицинский осмотр молодого лейтенанта-лётчика. При этом он стоит со спущенными штанами и голым торсом, — улыбнулся майор, закрывая за собой дверь.
— Мда, алиби у меня слабое, — улыбнулся я. — Меня правда осматривали, Пётр Михайлович.
— Да я понял. Не оправдывайся, — сказал Говоров и пошёл к столу.
Одевшись, я сел на свой стул и ждал, пока майор что-то допишет на листочке.
— Температуры нет?
— Нет, Пётр Михайлович. Вроде и насморк прошёл.
— Это хорошо. Звонил твой комэска Буянов. Интересовался твоим здоровьем и будешь ли ты в строю на послезавтра, — сказал Говоров, протягивая мне бумажку со списком лекарств.
— Буду.
— Вот и я так ему сказал. Сейчас к медсестре подойдёшь и возьмёшь лекарства. Принимай, как я тебе написал.
— Понял. Спасибо, доктор. Удачи вам! — пожал я ему руку и направился к двери.
— Сергей, девчонку не обижай. Она хоть и крепкая, но натура, как я понял сказочная. Усёк?
— Так точно. Есть, не обижать доктора! — приложил я руку к голове и вышел из кабинета.
Таблетки очень мне помогли перележать один день в модуле. Ещё через день, я уже дважды слетал на прикрытие и спокойно готовился к полётам во время вечернего разбора и постановки задач.
Штурман, как и всегда, рассказал по задачам на предстоящий день и выдал информацию по целям. Недолгие расчёты, заполнение тетрадей и вот мы уже готовы хоть сейчас вылетать.
— Все готовы к завтрашнему дню? — спросил Буянов, и получил положительный ответ. — Всем отдыхать. Завтра отъезд…
Фразу Гавриловича прервал вошедший в класс Томин с небольшой делегацией из неизвестных нам людей в полевой форме без знаков отличия.
— Всем добрый вечер. Иван Гаврилычу и Гуськову остаться. Остальные? — повернулся Василий Алексеевич к делегации, задавая им этот вопрос.
— Остальных мы не задерживаем. Предполётный режим, всё-таки, — ответил ещё один гость, которого я уж совсем не ожидал здесь увидеть.