— По-моему, это инспектор, — облегчнно выдохнул Бесков. — Рябов, открой.
— Может не стоит? — опасливо спросил Голодец. Но Константин Иванович отмахнулся от него, как от надоедливой мухи.
Инспектор пришел не один. Вместе с ним в раздевалку зашли еще несколько человек. Среди них даже один милицейский генерал.
— Товарищи! — хорошо поставленным голосом начал тот самый холеный партиец, которого Мельник видел накануне в компании Бескова и тренера «Торпедо». — Я заведующий административного отдела горкома. Понимаю, обстановка сложилась неблагоприятная, но нужно, чтобы вы вышли и доиграли матч до конца.
— Да нас убьют там! — не выдержал Еврюжихин. — Сами идите и играйте.
— Гена! — предостерегающе поднял руку Бесков. — Помолчи. — Он повернулся к вошедшим. — Нам нужны твердые гарантии безопасности.
— Не переживайте, — солидно вступил в беседу генерал. — Мы еще в первом тайме вызвали из ближайшей воинской части подкрепление. Солдаты уже подъехали, стадион оцеплен, беспорядки локализованы. А наиболее активных смутьянов уже развозят по отделениям.
— А выстрелы? — высунулся из-за спины Бескова Кузнецов. — Мы слышали выстрелы.
— Ерунда, — улыбнулся натянуто милиционер. — Несколько раз пришлось пальнуть в воздух. Что поделать, народ горячий, увлекающийся.
— Товарищи, — снова влез в разговор горкомовец. — Поймите, если вы откажетесь играть, будет только хуже.
— Хорошо, — медленно сказал Бесков, — давайте поступим следующим образом…
Глава 14
1968 год. Октябрь. Кутаиси — Алахадзы
— Ты чего так рано поднялась? — голос Данилы был хриплым со сна. Юноша перевернулся на кровати, взял с тумбочки часы и, приблизив к глазам, попытался рассмотреть положение стрелок на циферблате. — Ух ты, пять утра! А ну-ка, возвращайся обратно, — он требовательно похлопал по накрахмаленной простыне. Сейчас, правда, она уже не выглядела настолько свежей после всех тех ночных безумств, что происходили ночью.
— Спи, — негромко ответила Ленка, не поворачиваясь. Девушка забралась с ногами в кресло и смотрела за окно, где чернильная южная ночь уже начинала стремительно отступать в преддверии скорого рассвета.
Мельник хотел было последовать ее совету, но вдруг передумал. Не торопясь, поднялся, подобрал с пола трусы, надел и, почесывая живот, подошел к подруге. Наклонился над нею и легонько поцеловал в макушку.
— Что-то не так?
Андреева запрокинула голову, провела ладошкой по щеке юноши и слегка улыбнулась, глядя на Данилу. Глаза ее таинственно сверкали в полумраке, отражая свет уличного фонаря под окном.
— Дурачок! Какой же ты еще мальчишка. — И видя, как парень нахмурился, быстро добавила. — Не смей обижаться!
— Даже и не собирался, — заверил ее Мельник. В самом деле, было бы на что. Ага, мужику, у которого за плечами уже двадцать с гаком лет семейной жизни. Сейчас, правда, все немного иначе. Прежняя жизнь, она ведь с каждым днем все больше и больше стала напоминать картинку в перевернутом бинокле: далекие, едва различимые детали, ускользающие в дымке. Всплывают лишь самые приметные, самые важные, значимые. И потому неожиданно закрутившийся роман воспринимался Данилой по-новому, так, словно все происходило впервые. Нет, маячило что-то узнаваемое где-то поодаль, но так, не выходя особо на первый план.