Сепультурум

— За твои деньги куплена моя рука с оружием, а не свобода воли, — он метнул взгляд на сомелье у нее за спиной. Тот выглядел довольно неприметно, но Перегонщик явно знал больше.

Маклер не стала развивать тему.

— В любом случае, прежде чем я смогу уйти, мне нужен инквизитор, — парировала она. — Мне еще причитается.

— Я поклялась, что долг будет выплачен сполна, — произнесла Моргравия, слышавшая все. Она остановилась в дверном проеме. Бронированную заслонку подняли вручную при помощи кривошипного механизма в сарае, так что ее внушительный силуэт был окружен проникавшим снаружи белесым светом.

— И так оно и будет, — пообещала она, входя внутрь.

Она выглядела бледной, почти что затравленной, и Барак задался вопросом, не начали ли проявляться последствия «бездны», о которой она говорила ранее. Он не забыл, как она упала во время боя, но решил об этом не упоминать.

— Однако мы больше не можем оставаться здесь, — сказала Моргравия. — Меагр обесточен, возможно, и весь Нижний Сток. Похоже, что порядка тоже нет. Вне зависимости от того, улегся ли этот кризис, либо на смену, либо вдобавок к нему начался новый. Здание участка недалеко. Там есть бойцы и оружие. Мы это уже обсуждали.

— На самом деле ты объявила это как факт, — заметила Маклер.

Проигнорировав ее недовольство, Моргравия двинулась дальше:

— Мы направимся туда, выясним, что известно надзирателям. Если после этого захочешь уйти… Никто тебя не станет останавливать.

Маклер согласно кивнула, но Бараку не показалось, что она успокоилась.

— Ты, инквизитор… — проговорил потный и всклокоченный толстяк-торговец. Он произнес слово так, что оно прозвучало не как обращение, а как ругательство. На лице инквизитора застыло презрительное выражение. — Что это за… — он указал на кровь и жгуты внутренностей, которыми все еще была облеплена частично закрытая защитная дверь. — …дерьмо.

Он глумливо улыбнулся Моргравии, и та ответила тем же, прищурившись так, что ее глаза стали похожи на порезы от ножа.

— Тебе не понять, — сказала она.

Барак видел, что Фаркум обшаривает тени глазами, пытаясь определить, поблизости ли еще убийца. Он задумался, что замышлял торговец — если бы ему хватило смелости попробовать что–либо сделать руками своего наемника. Тот выглядел испуганным, а испуганные люди склонны принимать неудачные решения.

— Я уже видал нечто подобное раньше, — вмешался Перегонщик, упреждая насильственные порывы. — В стадах. Это называли «ненасытность». Когда звери едят других зверей, пускают пену, беснуются. Неприятно. Правда, я никогда не слышал, чтобы это передавалось людям.

«Ненасытность», — подумал Барак, — «вечно такие цветастые названия».

— Возможно, вы думали выбраться из нижнего улья, — произнесла Моргравия, которую явно не интересовало, с какими болезнями животных Перегонщик сталкивался в прошлом. — Здравая идея. Но пограничные ворота в нескольких районах отсюда, и я не могу ручаться, что происходит между ними и нами. Даже если предположить, что магнитоплан еще на ходу, а это большой вопрос, все равно далеко. — Она встретилась взглядом с Бараком, и тот вообразил было, будто она увидела в его глазах неуверенность, но затем осознал: Моргравия подразумевала возможность того, что Яна не переживет такого пути. — Участок в пределах досягаемости, и это последнее оставшееся безопасное убежище.

Фаркум что–то шепнул Харате, и наемник холодно улыбнулся. Барак им не доверял и ломал голову, как долго продержится непрочный союз между выжившими. Жирный торговец что–то грубо рявкнул, и куртизанки поспешили к нему. Маэла тайком бросила взгляд на Барака, который молчаливо и благодарно кивнул ей.

Перегонщик сбросил ноги со стола и встал.