— Вполне.
— Тогда всем спать. Сразу после обеда подниму!
— «Отбой!» — моя любимая команда, — признался Рыжий.
— Ага, — поддержал Белый, — и ещё: «Обедать!»
— Кто бы говорил! — фыркнул Ершов. — Разжирел, как тюлень, уже щёки со спины видны, а я…
— Цыц! — утихомирил обоих Илья.
— Отбой! — скомандовал Браун.
Спальные места нашлись в закутке у выпуклого кожуха энергозаборника. Там почему-то стоял спортивный «конь» и стопой лежали маты. На них-то и устроились порядком измотанные фридомфайтеры. Было тепло, в воздухе пахло озоном.
Сихали постелил себе мат, лёг и заснул почти мгновенно. Ему снились Маринка и Наташка. Обе голые, они призывно манили его. Наталья поднимала ладонями груди, как та блондинка на стереоплакате, а Марина вертела полой и шлёпала себя по плоскому животику.
«Иди к нам!» — звали они дуэтом. Он пошёл, и…
— Подъём!
Воздыхая, Тимофей потянулся, покряхтел и рывком уселся. Почему-то самые приятные сны никогда не доходят до своего финала…
Растолкав храпевших Шуриков, поднялся Илья. Пыхтя, встал Купри.
— Умываемся, одеваемся… — заговорил Сихали, зевая.
— Чистим зубки, — подхватил Белый.
— Гладим каэшки, — продолжил Рыжий, — красимся… Пардон, не из той оперы!
— А тебе бы помада не помешала, — проворчал Купри. — И не зыркай на меня! Те полярники, что поумней, всегда мажутся. Посмотри на себя в зеркало — нос облез, губы в болячках! Антарктическое солнце — злое…
— Тебе бы очень подошёл зелёный цвет, — стал развивать тему Белый, — или нежно-фиолетовый… И обязательно — розовые тени!
— Пошёл ты… знаешь куда? — ответствовал Рыжий.
Сихали умылся из выдвижного рукомойника, промокнул лицо салфеткой и позвал всех за собой.