Бомжи были найдены и получили инструкцию: как только дед появится, любыми способами вызвать Кречета, в противном случае их ждет путешествие за Бережинку, в лес, откуда можно выйти на шоссе, а можно и в болото. Затем Матвей поехал на вокзал, просить помощи у вокзальной полиции, и потом — на автовокзал, а Кречет связался с Аствацаряном.
Мало какой начальник угрозыска обрадуется, узнав, что по его земле шастает человек, собравшийся кого-то убивать. Кречет сделал все, что мог, перекинул Гарику фоторобот будущего убийцы и словесный портрет, сильно пожалев, что не догадался сфотографировать старика возле богадельни. Ему было не до звонков Успенского — Кречет полагал, что банкир опять примется просить о поисках референта.
А ведь нужно было еще придумать, что докладывать профессору теологии о подвигах Лео.
Кречет, поговорив с Аствацаряном, зашел в пиццерию — во-первых, проголодался, во-вторых, хотел посидеть там, где есть вайфай, и узнать новости.
Там он и получил сообщение от своей временной подруги, которую тоже привлек к выполнению бельгийского заказа. Она сообщала: клиент влип в какую-то печальную историю со сбитой автомобилем девушкой. И картинку прислала — из которой следовало, что профессор теологии был с девушкой знаком, над чужим человеком так не склоняются. На заднем плане было хорошо Кречету известное крыльцо «Трансинвеста».
Кречет попросил подругу прозвониться по больницам, узнать, куда повезли сбитую девушку. Сам он опять позвонил в полицию, на сей раз — пресс-секретарю Любочке. Она прочитала приготовленный для полицейского сайта текст, и Кречет узнал, что у жертвы ДТП есть маленький ребенок, его временно отправили в детскую больницу. Кроме того, Любочка рассказала о показаниях свидетелей. Жертва так стремительно вылетела на проезжую часть, что ее явно толкнули под колеса. Имя жертвы узнать не удалось, но у нее был телефон, в его память забиты номера, и по ним уже пытаются прозвониться.
Узнав, кто этим занимается, Кречет связался с сотрудницей, которой поручили это дело, и узнал кое-что любопытное: в телефоне пока что безымянной женщины был номер, принадлежавший буквально на днях убитой и найденной на опушке девушки. По паспорту она была Александра, но все звали Лесей. После этой новости Кречет думал, что уже никогда и ничему не удивится, но следующие два номера принадлежали банкиру Успенскому и его пропавшему референту…
— Так… — сказал себе Кречет. — Наш профессор, божий одуванчик, наконец-то показал зубки.
Он позвонил Инне в «Авалон» и потребовал найти господина ван Эйленбюрха. Инна побежала к нему в номер — профессора не было. Вещи, впрочем, остались. И непонятно было, где шастает этот фальшивый бельгиец.
Кречет позвал на помощь Матвея. Вдвоем они поехали к «Трансинвесту». Показывая фото профессора во всех окрестных магазинах, салонах и кафешках, они напали на след. След был причудлив — привел к набережной и там пропал.
В довершение всего запиликал смартфон Кречета, и голос Мурча произнес: «Привет от тети Сони».
Глава семнадцатая
Кречет и Матвей примчались вовремя. К счастью, у них хватило ума не на байках ехать, а на внедорожнике, принадлежавшем «Часовому».
Мурчу удалось залезть в окно, откуда свешивалась тряпка, и, развязав Митеньку, начать спускать его вниз. Там ждала Лео.
Ох, как прав был Кречет, велев Мурчу взять с собой два ствола…
Хозяйский пес, которого во время наезда клиентов запирали, после отбытия последнего горе-всадника был выпущен на свободу и, бегая вокруг несуразного дома, облаял Лео. Она, спасаясь от зубов, быстро забралась на огромную бочку. Оттуда ей даже удобнее было бы принять в объятия Митеньку, который настолько ослаб, что был как мешок, набитый манной кашей. Но на лай прибежал Эдгард. Тут-то и началось.
Мурч, сокращая количество противников, пристрелил пса. Лео потащила Митеньку прочь, а Мурч, схватившись с Эдгардом, легко и даже непринужденно уложил его на травку без чувств и, скорее всего, со сломанной ключицей.
Но на помощь наезднику уже спешила его семья.
Предупредительный выстрел в воздух их испугал, но ненадолго.
— Брось его и беги за байком, — приказал Мурч Лео. Она знала, что сейчас пререкаться нельзя, опустила Митеньку на траву и помчалась к лесу без оглядки. Референт, стоя на коленях, хрипел и кашлял.
ebooksa