Наследница тамплиеров

— Я же говорю — шарлатан. Дает объявления в «Минутке» — опытный гипнотизер исцелит от всех хвороб. И там его телефонный номер должен быть. Посмотри…

— Гарик, откуда у меня быть «Минутке»?

Бесплатную газетку с рекламой распихивали по почтовым ящикам, и протасовцы, которым надоело выгребать горы разноцветных бумажек, стали просто-напросто заклеивать щель. «Минутку» читали в основном пенсионеры — отслеживали скидки в супермаркетах. Пришлось Кречету звонить Мурчу, чтобы тот взял газетенку у своей бабушки.

Телефон Романа Ширинкина был отключен.

Но Кречет на то и Кречет, чтобы преследовать добычу. Он связался с офисом «Билайна» и попросил выслать детализацию звонков шарлатана в тот день, как входящих, так и исходящих. Последний звонок был в вокзальную справочную. Стало быть, Ширинкин уехал из Протасова поездом или электричкой. Кречет нашел в Интернете расписание. После звонка были три рейса до Бережинки и дальше, до Левицкого, с разницей в четверть часа, рейс до Ключевска, еще — до Савиновки. Так получалось, что шарлатан сгинул бесследно.

Конечно, будь у Кречета под началом сотни две оперативников, он бы живо изловил Романа Ширинкина. Но у него сейчас была только его собственная голова. Ее Кречет и пустил в ход.

Из списка входящих-исходящих он вычеркнул телефоны Лео и Дмитрия Потапенко, а вот незнакомый номер его заинтересовал. С этим номером шарлатан довольно часто общался до приезда Лео и даже в первое время ее житья в Протасове, а потом — как отрубило. Кречет предположил, что номер принадлежит женщине — и не ошибся. Эта женщина, узнав, что шарлатана ищет полиция (иногда и приврать не грех), очень обрадовалась: наконец-то! И проболталась — изгнанный из почти супружеского рая шарлатан забыл свой паспорт, и как он живет теперь без паспорта — непонятно.

По крайней мере, стало ясно, что на поезд дальнего следования, где билет продают по предъявлении паспорта, он не сел.

Кречет попросил женщину: если Ширинкин явится за паспортом, сразу же дать знать. Больше он пока ничего сделать не мог.

Одновременно он искал молодую женщину с ребенком, которая так и не удосужилась прийти за коляской и сумкой с кошельком и телефоном. И это Кречету очень не нравилось.

Профессор ван Эйленбюрх также был поселен в «Авалоне». Кречет кормил его донесениями о деятельности Лео — когда вышла из дома, когда пошла в «Трансинвест». Но в отеле за профессором теологии внимательно наблюдала Инна, за пределами отеля за ним присматривал Мурч, он и сообщил, что старый чудак вертится вокруг «Трансинвеста» и салона «Инари», словно не доверяя Кречету.

Наконец Кречет додумался поискать в Интернете историка Виктора Борисовича Свирского.

Викторов Свирских нашлось полтора десятка, но ни один из них не был историком.

Глава тринадцатая

Лео внимательно изучала прадедовы файлы. Она уже примерно представляла себе ритуал, но для ритуала нужны двое — и нужно кое-что еще.

Воссоздать ту обстановку, когда два рыцаря едут на одной лошади…

Это не обязательно мужчины, ведь их лица закрыты.

Прадед знал о первых экспериментах с Икскюльской плитой после того, как ее откопали в развалинах замка. Вернер фон Рейенталь оставил подробные описания. По всему выходило, что либо плита хранила остатки какого-то давнего заряда, или поля, или вообще непонятно чего, либо участники затеи слишком давно соблюдали целибат, но не умели контролировать свои тайные мысли и желания.

Естественно, мысли раздваивались — один поток поворачивал так и этак прадедовы изыскания, другой стремился к Кречету. Лео очень хорошо запомнила те мгновения, когда они вдвоем мчались на одном мотоцикле. Когда они оживали в памяти — все тело откликалось. И девушка невольно улыбалась — мысль, что Кречет так ничего и не понял, очень ее забавляла.

И она вспомнила, что давно не выезжала на своей новенькой «Валькирии». Ее прелесть, ее красавица стояла в гараже «Часового» рядом с «харлеем» Кречета, и там же Лео оставила кое-какие байкерские доспехи — шлем, перчатки и сапоги. Любимая куртка из конской шкуры, увы, осталась дома.