Особист

— Я пешком пройдусь, тут близко. Ходьба полезна для сердца. И для нервов. Да и вообще полезна. Ходите, Владимир Александрович, больше. Не смею задерживать, до завтра.

Я подхватил папки, взял под мышку, а только потом сообразил, что хрен мне, кто даст, вынести их с завода просто так. В любом случае, на проходной возникнет вопрос, что за бумаги я решил утащить. По крайней мере, без специального разрешения Калинина, точно не пропустят. Ладно, я туплю, а этот о чем так задумался, интересно?

— Владимир Александрович, не хотите ли, оформить мне вот эту стопку в подобающий вид. Чтоб церберы на проходной не вырвали у меня их, вместе с руками?

— Ох! — Калинин вздрогнул, вынырнул из состояния заторможенности, подскочил ближе, взял личный дела. Затем метнулся к сейфу, достал оттуда печать и... внимание... сургуч! Самый настоящий сургуч! Потом на столе появился рулон бумаги, похожей на ту, в которую часто заворачивают подарки. Заворачивали... В прошлой жизни. Коричневого цвета, достаточно плотная. Далее, папки были превращены в сверток, который крепко упаковали и поставили печать. Размашистым почерком на бумаге Калинин написал, что внутри личные дела, столько-то штук, поставил роспись.

— Вот мне интересно... Если обычные папки с биографиями сотрудников я выношу с территории завода, будто это подвески французской королевы, как же Вы ухитрились тогда просрать чертежи...

Задерживаться, ровно, как и дожидаться ответа Владимира Александровича, я не стал. Взял сверток и вышел из кабинета.

Как и предполагал, женщина на проходной изучила сверток. Посмотрела внимательно на печать и подпись. Потом — на меня. Будто мы с печатью должны быть идентичны друг другу. Я улыбнулся ей широкой, радостной улыбкой. В ответ — такое же каменное лицо. Она молча кивнула и вернула мне личные дела.

Я вышел из здания проходной, спустился по порожкам и закурил. Сигареты были прихвачены со стола Калинина. Переживет. Купит еще. Посмотрел по сторонам. И слева, и справа тянулся высокий забор с колючей проволокой. Чуть дальше — виднелось главное, административное здание, в котором, собственно говоря, находился кабинет, где я только что коротал время в обществе Нины Ивановны. Еще дальше — вторая проходная. Третья, насколько мне теперь известно, расположена вообще с другой стороны. Из нее, по сути, попадаешь чуть ли не в соседний район. Территория огромная.

— Где ж ты есть, товарищ Маслов? — Спросил уже привычно, сам себя, вслух. В ответ, что вполне естественно, тишина.

Выбросил тлеющий бычок и пошел к гостинице. Всю дорогу прикидывал, не догадается ли особист, что я неспроста попросил его написать характеристики. В первую очередь меня интересовало, как он это сделает. Попробует ли, договориться о чем-то с сотрудниками? Подойдет к задаче по совести? Очень кстати, что с Ниной Ивановной мы познакомились, можно сказать, ближе. Она не упустит возможность рассказать все, что происходит, и о чем говорится в команде. Блондинка постарается изменить мое первоначальное мнение о себе.

Я зашёл в гостиницу. Кудрявая тетя сидела, как приклеенная, на месте. Заметив меня, она подняла свой объемный зад и, напоминая дирижабль, за каким-то чертом украшенный розочками, выплыла из-за стойки. На ее лице сияла улыбка. Вот черт... Похоже, у Кудряшки появилась четкая уверенность, будто я нуждаюсь в женском внимании. По крайней мере, когда уходил, на ее губах не было помады. А теперь — есть. Причем, не только на губах. Она улыбалась так широко, что я видел все ее зубы, в некоторых местах испачканные той самой помадой. Интересно, в результате каких размышлений дама пришла к выводу, что у нас есть перспектива близкого общения.

— Здравствуйте Максим Сергеевич. У Вас все хорошо? А то Вы меня выпугали утром своим поведением.

Выпугал... Не напугал. Не испугал. Выпугал я ее...

— Да. Спасибо, все замечательно. Правда, устал и очень голоден.

Постарался проскочить мимо. Куда там! Кудряшка перегородила мне дорогу. Не обойти.

— Я Вам советую сходить в ресторан. Он тут рядом находится, буквально за углом. Называется "Полет". Там их даже два. И еще буфет. Наш, заводской.

Тетя поправила одну из выбившихся из общей икебаны розочку, и посмотрела на меня игриво. Из-под ресниц.

— Большое спасибо за информацию. Обязательно зайду...

Она молчит, улыбается. Я тоже молчу и думаю, ну, не на таран же брать эту крепость.

— Эм... Позволите? — Осторожно взялся за локоток Кудряшки, пытаясь сдвинуть ее в сторону.