До самой дрожи

– Хорошо.

– Там ветер и холодно. Я не хочу, чтобы ты замерзла.

– Все в порядке. Я не замерзну, не переживай.

Кирилл поднимает с пола свой кожаный черный рюкзак, выпрямляется и забрасывает его на одно плечо. Он смотрит на меня, я смотрю на него и ощущение, что чего-то в этом прощании не хватает, чувствуется все сильнее.

– До встречи, – улыбается он.

– Угу. Увидимся.

Раз: мы улыбаемся.

Два: я с трудом выдыхаю носом воздух.

Три: Кирилл перестает улыбаться и обхватывает рукой мою шею.

Он притягивает меня к себе и наклоняется к моим губам. Резко, без лишней медлительности. Наши языки сплетаются, но никто из нас не закрывает глаза. Замечаю, как темнеет его взгляд, когда я ловлю его влажный язык зубами и сжатием челюстей даю понять, что просто так никуда его не отпущу.

Кирилл издает глубокое рычание и сильнее сжимает руку на моей шее. Я притягиваю его к себе, схватившись за воротник серой кофты, и когда резкий, страстный и влажный поцелуй подходит к концу, Кирилл медленно ослабевает хватку, на пару секунд задерживает свою ладонь на моей ключице, а после, с тяжелым дыханием целует меня в кончик носа и тихо говорит:

– До встречи, хорошая.

– Увидимся, милый.

Глава 16

Да, мои конечности замерзли, нос заледенел, но внутри бушует пожар. Я мельком оглядываю бегающих туда-сюда парней по полю, и надолго задерживаю свой взгляд на нем. На моих губах все еще его поцелуй. Я облизываюсь. Мне так хотелось побывать здесь на стадионе и посмотреть на игру, но сейчас, я думаю только о том, что не будь её сегодня, возможно, тот поцелуй уверенно нашел бы свое продолжение. Мы бы переместились на диван или поднялись бы наверх, по пути срывая друг с друга одежду.

Что? Совесть, это ты там по-прежнему хрипишь? Милая, не старайся, я уже давно пропала и не имею бешеного желания становиться хорошей девочкой. Потому что мне уже больше никогда не стать ею.

– Подожди меня в коридоре, я переодеваюсь, – говорит мне Кирилл по телефону, когда я захожу в теплое помещение.

Я медленно хожу туда-сюда, рассматриваю фотографии на стене, а их невероятно много. Цветные, черно-белые, вырезки из газет… Когда останавливаюсь напротив плана эвакуации, меня кто-то подталкивает в плечо.

– Идем, идем, идем, – тихо говорит Кирилл и открывает передо мной двери.

Мы выходим на улицу, оба в капюшонах, с опущенными головами, как голливудские звезды, что скрываются от папарацци.