До самой дрожи

Алина приносит мне свежий выпуск VOGUE, и я принимаюсь бессмысленно листать глянцевые страницы, не интересуясь яркой рекламой шмоток, косметики и парфюмерии. Ну, разве что автомобили рассматриваю вдоль и поперек, потому отчаянно нуждаюсь в собственных колесах. Стоит только представить, как я вернусь в Тюмень и до следующего лета заделаюсь пешеходом – дурно становится.

Слышу, как мой телефон в зале издает несколько коротких звуков, но мой интерес тут же забывается, потому что ко мне возвращается Алина с журналом в руках. Мы записываем Ваню на стрижку к ней, а потом она принимается смывать краску с моих волос, рассказывая о восемнадцатилетнем сыне, успехами которого несказанно гордится. Закрутив полотенце на моей голове, Алина предлагает мне вернуться в кресло.

– Я через минутку подойду.

– Кофе, чай? – спрашивает меня администратор, когда я иду к зеркалу.

– Нет, спасибо.

Даже если бы и хотела, все равно не попросила бы, такой я человек. Часто, мне просто неловко кого-то о чем-то просить. А еще, прописавшаяся во мне мужская энергетика или черт пойми как это называется, просто жить не может без фразы «я сама».

Я сама это сделаю.

Я сама куплю.

Я сама выброшу.

Я сама уберу.

Я сама приготовлю.

Я сама посмотрю.

Я сама все сделаю!

Кажется, с Димой она проявлялась ярче всего и это, несомненно, его раздражало.

Я опускаюсь в мягкое кресло и гляжу на свое отражение. Белое полотенце на голове оттеняет мою загорелую кожу. Решаю сделать селфи и отправить маме, но тут уже ко мне подходит Алина, а мой телефон остается на месте. Она осторожно стягивает полотенце, я гляжу на свои мокрые волосы, как вдруг экран дисплея загорается и вновь по залу разносится короткий звук.

У меня останавливается сердце. Я вижу загоревшиеся окна непрочитанных сообщений из «ВК» и все вокруг в моих глазах начинает темнеть. Их там около шести штук. Я нервно сглатываю и с силой сжимаю кулачки, чувствуя, как ногти больно впиваются в мягкие ладошки.

Это он. Черт возьми, это он.

– Чтобы выровнять цвет, нужно тонироваться по этой формуле хотя бы раз в месяц, – напоминает мне Алина, распыляя какие-то средства над моей головой. – Я формулу тебе дам, чтобы ты в Тюмени могла тонировку делать.

Что он мог написать? Там очень много сообщений, почему?!

– Конечно, было бы намного лучше, если бы исключительно я занималась твоими волосами, но мы обе понимаем, что тебе вообще не вариант ездить сюда ради этого раз в месяц.