Надя пожала плечами и вилкой запихала в рот рукколу.
– Стадии переживания горя, – напомнила она, быстро прожевав и проглотив салат. – Она еще на один шаг ближе к тому, чтобы начать новую жизнь.
– Она же только-только ступила на стадию скорби, – парировала Кристен. – Джеймса похоронили всего-то два дня назад.
Тут я, не выдержав, помахала рукой:
– Эй, подруги, я вообще-то здесь. Может, вы лучше со мной поговорите?
– Ну, формально-то его нет уже два месяца, – уточнила Надия.
Кристен аж задохнулась от возмущения:
– Бог ты мой! Ты просто невозможный человек! – Она встала и, что-то ворча себе под нос, отнесла тарелку в раковину.
Надя возвела глаза к потолку, а потом понимающе посмотрела на меня:
– Со мною было то же самое, когда уехал папа. Я тоже винила себя.
Когда ее отец ушел от матери, Надии было тринадцать.
– Помнишь, это случилось сразу после того, как он обнаружил мой тайник с косметикой. Он тогда наказал меня, велев сидеть дома и не выходить из своей комнаты. А когда я наконец вышла к ужину, его уже не было. Я в очередной раз его ослушалась – и считала, что именно поэтому он и уехал. Уже гораздо позже мама мне рассказала о папином романе. Он, похоже, использовал наказание для того, чтобы удалить меня из комнаты, пока они с мамой будут выяснять отношения.
– Почему ты раньше мне этого не говорила?
– По той же причине, что и ты. Я чувствовала себя виноватой и потому держала все в себе. О папиной связи на стороне я узнала, когда уже закончила школу. Так что целых пять лет корила себя в случившемся. – Протянув руку, Надя пожала мне пальцы. – Поэтому чувство вины – это естественно. Только вот не зависай в этом состоянии так надолго, как я. Ты можешь сколь угодно переживать и огорчаться – но ни черта не в силах сделать, чтобы хоть что-то изменить в прошлом.
Легко сказать!
– И что, по-твоему, делать мне теперь? – спросила я.
Надя подняла бровь:
– Ты насчет Джеймса?
– Нет, насчет работы. Мне же теперь необходимо искать себе какое-то дело.
Да, мне просто позарез нужно было что-то стряпать или печь. Что-то создавать, творить. Вот в чем мы с Джеймсом были так похожи. Если он, переживая стресс, рисовал или же обдумывал какой-то новый замысел – я в подобном случае принималась за выпечку. Причем пекла очень много. У меня даже пальцы зудели, чтобы доставать из шкафчиков все нужные ингредиенты и делать новый замес. Обычно у меня это выходило совсем не так, как сегодня утром. Сегодня, забывшись разными мыслями, я добавила чересчур много воды, и тесто получилось слишком вязким. Отвратительно липучим.
ebooksa