Я снова замотала головой. Он приехал к церкви с Клэр и Филом.
Томас тяжко вздохнул:
– То есть ты не едешь?
– Только на похороны. – Я нервно затеребила пальцами поясок на платье. Добраться туда я собиралась с родителями, на их машине, и с ними же предполагала и уехать. – Фуршет устраивает твоя мать. Там будут ее родственники и друзья…
– Они были и вашими с Джеймсом друзьями.
– Знаю, но…
– Я понимаю. – Он потянулся во внутренний карман пиджака и вынул сложенный листок бумаги. – Не знаю, когда в следующий раз тебя увижу…
– Я же никуда отсюда не уеду. Только потому что Джеймс… – Запнувшись на полуслове, я уставилась на свою обувь. Черные туфли на танкетке. Вовсе не белые атласные лодочки с открытым носком, что я предполагала надеть в этот день. – Ты всегда можешь мне позвонить. Или заехать в гости.
– Я собираюсь надолго уехать.
Я подняла голову:
– Да?
– Вот, это тебе.
Я развернула листок, и у меня перехватило дыхание.
Это был именной чек от Томаса. На очень крупную сумму.
– Что за…
У меня затряслись пальцы, а мозг отчаянно попытался переварить увиденные в чеке цифры. Двести двадцать семь тысяч долларов.
– Сразу после женитьбы Джеймс собирался огласить свою волю, но… – Томас потер пальцами подбородок и опустил руку. – Я ведь теперь остаюсь бенефициаром. Я пока что не получил средств с его банковских счетов – но все это стало бы твоим, за исключением его доли в «Донато Энтерпрайзес». У него просто не было возможности оформить эти детали в завещании.
– Я не могу принять эти деньги, – протянула я ему обратно чек.
Томас сунул руки в карманы.
– Нет, можешь. Сегодня вы должны были пожениться, и все это стало бы твоим.