50 и Один Шаг Ближе

22
18
20
22
24
26
28
30

– Я хотел извиниться за то, что написал тебе. Просто я встретил Сару, а она была расстроена и рассказала мне, что после того, как ты ушла…

Я поднимаю руку и заставляю его заткнуться.

– Она всё правильно поняла, – чётко произношу, а он, видимо, не ожидал такого ответа и немного приоткрывает рот, ища слова.

Усмехаюсь от этого и обхожу его, шагая к дверям. Но Люк решает, что мало сказал и снова вырастает передо мной как скала.

– Почему он? Почему не я? – Кривит он лицо, как будто я ему сделала больно, хотя знаю, что это всё искусственная эмоция. Он больше печётся о своём авторитете, чем о том, насколько неприятны были мои действия и фразы.

– Ты был за столом, Люк. Ты сам всё видел. Это животный мир, детка, тут или тебя сожрут, или ты. А ещё скажу по секрету, у него удивительные глаза. Я всегда любила шоколад больше чем воду, – спокойно поясняю с улыбкой.

– Не верю, Миша. Ты что, спишь с ним?! – Сейчас в ход пойдут оскорбления, потому что я знаю это его выражение лица: губы дёргаются, зрачки расширяются, а тон приобретает окрас лютой детской обиды.

– Не суди всех по себе, парень. Разговор окончен, – сухо бросаю и, обогнув его, иду мимо студентов.

– Шлюха! – Слышу его злой голос, который гремит на весь коридор. Да, Люк любит быть в центре внимания, только вот зрителей маловато. Разворачиваюсь и, поднимая руку вверх, показываю ему средний палец. Знаю, что глупо, но последнее слово останется за мной. Всегда так было и будет. Плевать на этого придурка, но меня злит, что он мне весь настрой сбил.

– Ты охренела?! – Снова его голос раздаётся близко, и я закатываю глаза. Вот продолжения мне ещё не хватало!

– Отвали, Люк, – огрызаясь, и наращивая темп ходьбы, я вылетаю на улицу.

– А ну-ка стой! – Орёт он и хватает меня за руку, останавливая и с силой поворачивая к себе.

– Сними с меня свои лапы, Лукас, – цежу каждое слово и зло смотрю в голубые глаза.

– Значит, вот так, да, Миша? После всех твоих слов, после пяти месяцев моего грёбаного терпения, ты променяла меня на урода с бабками, которого презираешь? Где же твоя правда? – Он встряхивает меня.

– Моя правда? Моя правда заключается в том, что мне неважно сколько денег у мужчины, для меня главное, чтобы он не был таким куском дерьма, как ты. Да пошёл ты! – Брыкаюсь и пытаюсь освободиться из его рук. Но он умело прекращает всё сопротивление, заламывая мне их за спину, кривлюсь от неприятно пережатых мышц.

– Сколько он предложил тебе за секс? Так я тоже заплачу тебе. У меня есть деньги теперь! – Кричит он. На нас с интересом поглядывают студенты и ехидно улыбаются. Конечно, идеальная парочка университета разыгрывает драму на улице, да ещё и любимейшее слово, всех извращённых гормонами людей, звучит так громко, что обливает грязью всю красоту интимного процесса соития.

Мне удаётся выпутаться, ударив его между ног, Люк скулит, хватаясь за покалеченное место. Я из-за его длинного языка и этого шоу со всей яростью и ненавистью ударяю его ладонью по щеке, что моя кожа тут же вспыхивает и горит, покалывая множеством мелких иголочек. Мне до этого не приходилось отвечать таким красноречивым способом, только раз и то не рукой.

– Закрой свой рот, урод! Я не продаюсь. И в отличие от тебя, он не предлагал мне денег! – Толкаю ошалевшего парня в грудь, а его глаза наливаются кровью.

– Ну же, Миша, иди ко мне, нам же было хорошо вместе, а теперь будет ещё лучше, – он снова хватает меня за локти и пытается поцеловать в губы, сжимая одной рукой затылок, пока я отталкиваю его, стучу кулаками по плечам, даже по голове попадаю. При этом никто из зрителей ничего не делает, только наблюдают и от этой жестокости хочется орать.

– Да отпусти меня! – Кричу я.