– Жаль, но может быть когда-нибудь. Ты бы увидела, что сделал Николас. Никто не знает о том, что он сын Криса, он помогает бедным строить и восстанавливать дома своими руками. Сам ремонтировал тем летом церковь, а ещё…
– Достаточно, мама, – обрывает её Ник, и я перевожу на него удивлённый взгляд полный восхищения.
– Но почему? Я хочу, чтобы Мишель знала, какой у меня замечательный сын, – с укором произносит Эмбер.
– Думаю, она сейчас отравится от моей замечательности, – язвительно отвечает Ник.
– Брось. Мишель, ты ведь не знала об этом? – Обращается она ко мне, я отрицательно мотаю головой.
– Вот видишь, ты бы сам вряд ли рассказал, на это есть мама, – гордо заявляет женщина, улыбаюсь ей.
Ник бросает взгляд на часы и произносит:
– Нам уже пора, у Мишель занятия… дополнительные занятия по фотографии, и я обещал её отвезти.
– Уже? – Разочарованно восклицает Эмбер.
– Николас, пока ты не уехал, мог бы ты посмотреть мои чертежи? У меня не сходится в расчётах, а заказывать цемент для пристройки надо уже сейчас, – подаёт голос Арнольд и Ник кивает.
– Хорошо. Десять минут, и поедем, – последняя фраза уже предназначалась мне, как и предостерегающий от вопросов взгляд.
Мужчины уходят, и мы слышим их затихающие голоса.
– Люсинда, убери со стола, я хочу показать Мишель комнату сына, – требовательно говорит Эмбер и встаёт, предлагая мне двигаться за ней.
Киваю, а сестра Ника цокает и лениво поднимается с места. Эмбер берёт меня за руку и ведёт по коридору в самую первую дверь справа. Открыв её, она меня чуть ли не вталкивает туда, тут же закрывая. Оказываюсь в спальне. Никакой спальне. Бесхарактерной, однотипной и уж точно не отражающей Ника. Дубовая двуспальная кровать тёмного цвета, такой же шкаф, стол и вишнёвые шторы на бежевом фоне обоев. Да это больше девичья комната, чем мужская.
– Мишель, я хочу посекретничать, – говорит Эмбер. Усмехаюсь.
Она подводит меня к постели и присаживается на неё, заставляя сесть и меня. Выжидающе смотрю на женщину, снова сканирующую меня с ног до головы, и стойко прохожу этот осмотр.
– Скажи мне вот что: мой сын – мужчина? – Спрашивает она.
– В каком смысле? – Удивляюсь я.
– У него там всё работает? – Поясняет она без тени смущения, чуть ли не давлюсь от такого вопроса в лоб.
– Не знаю, Эмбер, я… мы… не было у нас ничего, всего лишь одна встреча, – вру я, и она прищуривает глаза.