Неправильная любовь

– Все для тебя, малыш, – отвечая, я провожу рукой по ее волосам и наклоняюсь, чтобы вновь поцеловать в губы. Эти незабываемые губы, такие умелые и мягкие, что звезды появляются в глазах.

Хлои отвечает на мои поцелуи, обнимая за шею и переворачивая меня на спину. Снова контроль? Хорошо, малыш. Все, что хочешь.

С приятным моему слуху хлюпаньем мой член выскакивает из нее, и она, тихо смеясь, ложится на мое плечо и выводит ногтем на груди узоры.

– Я ждала тебя, – это тихое, едва слышное признание словно удар в солнечное сплетение, только никакой боли, а взрыв радости.

– Я думал о тебе и скучал, – честно отвечаю я, и она поднимает голову с моего плеча.

– Правда?

– Правда, Хлои. Почему ты не подняла трубку? Я… – замолкаю, вижу ее улыбку, и она падает на постель, сотрясаясь от смеха, прикрывая рукой рот, чтобы заглушить его.

– Я знаю, Эрик. Поняла, только вот я так быстро не сдаюсь, люблю мучить и изводить тебя, – говорит она, и я поворачиваюсь к ней, чтобы увидеть это веселье и чертенят в ее блестящих глазах.

– Ты сделай скидку на мой возраст, малыш, так меня в гроб загонишь.

– Знаешь, ты слишком зациклен на своем возрасте, – ее смех обрывается, и голос звучит серьезно.

– Потому что это правда, малыш. Мне тридцать четыре, по сравнению с тобой я старик, – мои слова отдаются в груди неприятным давлением, и я ложусь на спину, смотря в потолок.

– Эрик, посмотри на меня, – ласково шепчет она, придвигаясь ко мне и снова ложась на плечо, согревая что-то внутри.

Я нехотя поворачиваюсь к ней, она кладет свою мягкую ладонь на мою щеку.

– Никогда не говори так. Ты не стар, ты в самом расцвете сил. Секс два раза – это показатель. Я не хочу, чтобы ты думал так о себе. Ты прекрасен даже для меня. Да для любой ты лакомый кусочек. А если они попробуют твой член, то, боюсь, начнется война за него.

– Ты преувеличиваешь, Хлои, – я убираю ее руку и сажусь на постели.

Она всего лишь успокаивает меня, заверяет и лжет, как и все остальные. Я ведь знаю, что я и кто я. И да, сейчас я комплексую из-за своего возраста. Перед ней… а еще есть Дон. Но я ведь никогда даже не задумывался об этом, только после появления Хлои такие мысли и неприятное отвращение к самому себе неожиданно проснулись, и я не могу прекратить это.

– О господи, Эрик, хватит. Не говори мне, что ты из тех людей, которые считают, что жизнь после тридцати окончена, – возмущается она, и ее руки обвивают мою талию. Теплое тело прижимается ко мне, и я тяжело вздыхаю.

– Дело не в этом.

– Тогда в чем?

В том, что я влюбился в тебя. В том, что я не хочу даже думать о расставании. В том, что у нас большая разница в возрасте и ты никогда не подумаешь обо мне как о будущем. Хотя и я не могу думать об этом, потому что все уже сказано и все уже решено.