– Ага. Попробуй расслабиться, когда у тебя там слон и безумно хочется в туалет, – быстро дыша, говорит Хлои врачу, цепляясь пальцами за мою руку.
– Так. И давай еще пару раз.
– Не могу больше, – хнычет она.
– Можешь, малыш, можешь. Давай, ты же упрямая, как мул. Давай, – подначиваю я ее.
Я другой рукой подхватываю лежащее рядом влажное полотенце и вытираю ее лицо. Знаю, что она не видит моей улыбки, но она смотрит прямо в мои глаза, а оттуда в сердце, и сейчас я вижу в глубине ее черных бриллиантов безграничную любовь. Моя Хлои великая женщина. Моя женщина. Моя драгоценность и неизмеримая ценность в мире.
Вместе. Все делать вместе. И дураки те, кто не хочет присутствовать при родах. Ведь это ваше, только ваше таинство, ваши общие боль и счастье.
– Поздравляем, – на живот Хлои кладут съежившегося новорожденного, и она находит его руками.
Дышать. Я должен дышать. Но не могу. Я замираю, словно в медленной съемке, смотря на девушку с усталой счастливой улыбкой и на своего сына, которого она целует в лоб. Сердце стучит, оглушая меня ударами. Мы сделали это.
– Мистер Форд, хотите обрезать пуповину? – спрашивает Торренс, и я киваю, хотя до сих пор не пришел в себя.
Мне в руки вкладывают хирургические ножницы, и я совершаю первый шаг в жизни нашей полноценной семьи.
– Эрик, – зовет меня Хлои, и я снимаю маску с лица, отрывая взгляд от ребенка, которого сейчас обтирают и взвешивают.
– Да?
– Прости… все, что я говорила… я…
– Ничего. Можешь еще раз взять меня за яйца, переживу, – перебивая, я глажу ее по мокрому лбу. – Я люблю тебя, Хлои. Спасибо тебе за то, что подарила мне целый мир и самого себя, – шепчу я, чувствуя, как прохладная слеза скатывается по моему разгоряченному лицу.
– Жеребчик, – ласково произносит она, стирая пальцами мои слезы.
А я не могу иначе, так наполнен чувствами, что не совладать с ними. Я счастлив. До боли в горле счастлив.
Я прижимаюсь лбом к ее лбу и улыбаюсь, закрывая глаза.
– Ну что, новоиспеченные родители, я вас поздравляю, – говорит Торренс, и я отстраняюсь от Хлои, вытирая лицо.
– Спасибо, – киваю я.
Пока Хлои приводят в порядок, вкалывают ей какие-то препараты, меняют белье под ней и переодевают, я сижу, наблюдая за этим.