Твою мать, как больно, — с моих губ сорвался стон.
Тело было возбуждено, накалено и в полной боевой
готовности. Эти чувства сжигали меня, заставляли ощутить себя
подростком, готовым сейчас довести себя самого до логического
окончания. Боксеры причиняли неудобство, как и брюки. Моя
рука уже потянулась к паху, но я одёрнул её.
Блять, — я снова глубоко вздохнул и открыл глаза. — Это
невероятно. Такого я ещё не переживал, никогда! Решил
подрочить прямо сейчас?! Совсем рехнулся!
Казалось, что я первый раз в жизни готов шлёпнуться в
обморок из-за пелены перед глазами, шума в ушах и мурашек,
бегающих по коже. Я был, как мыльный пузырь, с лёгкостью
лопающийся от мягкой оболочки.
Неужели малышке Лив удалось так завести меня и бросить?
Неужели она научилась соблазнять одним голосом, без
прикосновений, не делая ничего, только стоя рядом?
Да, нет, — я помотал головой. — Это я слишком много
придумал несуществующих чувств для себя. Я сам себя завёл, но
никак не она. Правда?
Пиздец, как жарко. Я расстегнул ещё одну пуговицу на