Собака подбежала к нему.
Купер погладил своего любимца по голове, взъерошил ему шерсть и заставил сесть. Одной рукой он держал голову Альберта, а другой поднес листок бумаги к глазам собаки.
И почувствовал, как собачья сперма брызнула на его босые ноги.
- Ушел, - сказал Кигельман. - Он, должно быть, знал, что мы его выслеживаем - или что его можно выследить - и смылся.
Розенталь откашлялся.
- Вы что-нибудь нашли...
- Херню. Мы нашли всякую херню. Продукты, предметы мебели, всякая всячина. Он забрал с собой компьютеры, диски, все бумаги, которые у него были.
- Но его машина должна быть зарегистрирована. Должно быть хоть что-то...
- Что? Что должно быть? Вы думаете парень, который может взломать нашу систему безопасности и заставить вас трахнуть себя, прочитав кучу цифр, достаточно глуп, чтобы оставить кредитный след или отслеживаемый компьютерный путь? Мы имеем дело с Гликманом.
- И что мы можем сделать? - спросил Купер.
- Мы ничего не можем сделать. Люди из бюро снаружи готовы прищемить ему задницу, если мы отследим еще одно проникновение. Вы, ребята, можете узнать, что означают эти цифры и как мы можем использовать их в будущем, - он покачал головой. - Черт возьми, если бы они были у нас во время Холодной войны, мы могли бы сбросить листовки на Москву, и русские бы затрахали себя до смерти. В этом есть мощный военный потенциал.
- Кто еще...
- Вы двое. И точка. Ни слова, ни намека остальным. Поняли меня?
- Гамильтон и Грин...
- Ни хрена не знают. Вы. И точка. Поняли?
И Розенталь, и Купер кивнули.
- Тогда все в порядке. За работу.