Боец 3. Лихие 90-е

Я прошел в зал. На входе был тот самый лысый дядька, который озвучивал правила. Он мельком посмотрел на меня, сунул капу.

— Удачи, — буркнул он.

Удача действительно мне понадобится. Русый был крупным и быстрым тяжем. С таким ни в коем случае нельзя было зевать. Идя к рингу под крики и свист, я перебирал в голове варианты возможной тактики, только не сказать чтобы их было много — в мыслях вдруг стало пусто. Через мешки перепрыгивать я не стал, а перелез, тут же наткнувшись на совершенно безумный взгляд Русого, который подпрыгивал на месте.

Ведущий снова вылез из ринга, на этот раз специально для него братки оттащили несколько мешком, освобождая проход. Впрочем, мешки быстро положили на место.

— Файт! — выкрикнул он.

Поехали.

Русый, в отличие от Фартового, не стал бросаться вперед. Поднял руки в стойку, не спеша пошел мне навстречу. А вот я рванул вперед со всей возможной скоростью, видя для себя лишь один хороший вариант. Русый, не врубаясь, что я творю, на секунду даже замер, собираясь меня встретить. Но примерно в двух метрах от соперника я резко оттолкнулся от пола опорной ногой, поворачивая корпус, и влетел в грудь Русого двумя прямыми ногами.

Удар пришелся плотный, я прочувствовал, что хорошо попал. Но что-то пошло не так — мне не хватило веса собственного тела, чтобы выбить Русого «из седла». Тот схавал удар — попятился на несколько шагов, но устоял. Я же оказался на полу.

И следом этот громила, быстро очухавшись, бросился на меня, обрушивая хаммерфист…

Глава 8

Я видел его перекошенную морду. Раздутые от злости ноздри, сжатые зубы и занесенный по мою душу кулак.

При желании таким ударом, как нанес Русый, можно было забивать гвозди. Хаммерфист вылетел, как молния, метя мне в подбородок, чтобы первым же акцентированным ударом отключить. Я выставил блок, попросту не успевая сместиться с линии атаки.

Бам!

Меня впечатало в деревянный пол. Но блок выдержал. Я тотчас обхватил ногами туловище Русого, но руки у соперники были длиннее моих, он занял выгодную позицию, чтобы перейти в добивание. Все? Нет, следующий его шаг был ошибочным — Русый попытался забить меня боковыми. Из положения снизу я видел удары заранее и быстро перекрылся от первых двух плюх. К тому же, он не плотно сидел задницей на пятках, а значит, его центр тяжести был смещен, устойчивости никакой. На третий выброшенный удар я выкинул руку, как бы отмахиваясь, останавливая удар. Удар Русого потерял свою силу, а я, прежде чем он убрал руку, провел свою левую руку поверх его предплечья, обхватывая. Правая рука схватила соперника за затылок, и я начал поджимать его к себе, лишая маневра и пространства. Русый огрызнулся, привстал на одну ногу и начал меня лупить по корпусу, чередуя удары с головой. Нет замаха — нет реального вреда, но выходило всё равно чувствительно. Я резко расцепил ноги, приподнимая голову и одновременно отпуская ту руку, которой удерживал затылок соперника. Получив пространство и продолжая движение, быстро и плавно вставил между нами свое колено, как упор, в грудь. Русый остался в полустоячем положении, а я сунул вторую ногу под его опорное колено и надавил, одновременно поворачивая таз.

«Креветка» сработала исправно.

Соперник оказался спиной на полу, позиция у нас ним сменилась на 180 градусов. Теперь я вышел в гард и, не повторяя ошибку Русого с боковыми ударами, принялся бить апперкоты и удары сверху в разрез его рук. Русый попытался перекрываться, но стоило ему поднять руки, как я резко вмазал ему лбом в открывшееся солнечное сплетение. Это должно было замедлить соперника. Я прекрасно понимал, что Русый мощнее меня, что он найдет попытку контратаковать — и вот тогда мне придется несладко.

Бой следовало переводить в стойку, но прежде, желая еще больше замедлить соперника, я последовательно атаковал локтями ноги Русого, чтобы забить мышцы. Только нанеся эти удары, ослабил хват и вскочил на ноги.

Толпа взревела, ничто не ценилось публикой так, как борьба в стойке. Это для них была настоящая драка.

Давая шанс Русому подняться, я отступил на несколько шагов, показывая сопернику, что не прочь продолжить бой на ногах. Делал это не потому, что проявлял благородство, отнюдь. Я знал, что попробуй я провести добивание, и велик шанс снова оказаться в партере — а силы у меня постепенно таяли, и действовать так же свежо, как на первой минуте схватки, я бы не смог.

Русы поднялся, тяжело дыша после пропущенного удара в солнечное сплетение. Ноги его сделались ватными из-за всаженных мной локтей. Произошло то, к чему я готовил почву — соперник потяжелел в ногах. Я перешел в «челнок», пытаясь его раздергать и словить на противоходе. По лицу Русого я видел, что он больше не доверял своим ногам и был этим неприятно поражен. Сюрприз получился.