И пошел в помещение.
— Иди за руль, брат, заводи, — сказал я. — А я пока его пристрою тут получше.
Пацан благодарно заулыбался, заторопился за руль, а я, оставшись один, быстро сунулся в правый карман его пиджака, обнаружил там дырку, полез пальцами в нее, раздирая материю, и вот один палец ткнулся в холодок металла…
Хм! Это не патрон. Кольцо какое-то.
Поймав кольцо пальцем, как крючком, как крючком, я потащил его наружу, вытащил…
Мать честная!!!
Это был наш, «кладбищенский» перстень!
Вот это да! Вот что хотел киллер вынуть и показать!.. Так это что же значит — что заказчик кто-то из наших?!
В освещенном дверном проеме мелькнула тень, тут же захрипел и ветхий стартер «японки», запуская движок, и я поспешил сунуть перстень в карман штанов.
Появились москвич и лысый, тащивший какую-то, шут ее знает, попону.
— Ага, — подхватился я. — Годится!
И так разложил все в багажнике, включая жмура, что когда сверху легло темное покрывало, то вроде и вправду ничего подозрительного.
— Ишь ты, — ухмыльнулся москвич. — А что, глядишь, может и проканать… Ладно, езжай. Жду с отчетом, как говорят в кругах…
И скривив улыбку, он мотнул головой вверх.
Мотор заурчал, машина тронулась навстречу неизвестности.
Москвич повернулся ко мне:
— От души, брат, — веско молвил он, протягивая руку.
Мы обменялись рукопожатием, и он пошел в здание. Лысый вопросительно глянул на меня. Я на секунду вскинул взгляд в небо, увидал, что на востоке небо чуть заметно начало светлеть, усталость давала о себе знать… и все-таки чувство товарищества побудило меня сказать:
— Слушай, еще раз скажи, как в ту больничку проехать? Хочу сгонять к нашему парню.
Лысый пожал плечами — мол, вольному воля… Повторил, я старался схватывать, впечатывать в память.