— Я… я хотела, чтобы ты уехал со мной… Эта чертова страна погубит тебя, Алекс. Даже если война закончится, здесь все пойдет прахом. Ты не можешь вот так уйти.
— Мне пора, — оторвал я от груди девушку.
— Куда ты? — встрепенулась она. — Останься хотя бы до утра, ты не выйдешь сейчас из города.
— Не могу, у тебя оставаться опасно, — к тебе первой придут, когда поймут, что граф погиб.
— Да. Да… Ты прав, — Марта ссутулилась и вздохнула.
— Что ты скажешь сотрудникам СД когда они придут?
— Что не видела переводчика графа…Не знаю где ты.
— Умничка, — я улыбнулся и поцеловал ее в лоб, как ребенка, как старого друга. — Прощай… И прости, если что.
Повернулся и направился к двери. Главное не оглядываться, сердце и так сжалось в комок, а на душе почему-то скребут кошки. Щелкнул задвижкой, решительно распахнул дверь и вышел в подъезд. Спиной почувствовал рыдания Марты.
Сбежал по ступенькам и нос к носу столкнулся с фашистской рожей.
— Алекс! — воскликнул фриц. — Это ты?
— Герман?
Один из моих собутыльников по бару, очевидно, возвращался к себе домой. Он тоже работал в комендатуре и мы частенько там пересекались
— Ты что здесь делаешь? — удивленно уставился он на меня?
Я многозначительно улыбнулся и пожал плечами, мол, дела личные.
— Ах ты, хитрый лис, Алекс! — Герман похлопал меня по плечу. — Ты все-таки залез под юбку Марте! И что она в тебе нашла? Ты же чертов русский?
— Русский, кивнул я, а вот ты, дорогой друг, хоть и немец, но уже покойник.
— Что?
Я толкнул фрица в подбородок. Снизу вверх. Что есть силы толкнул, вложил всю массу. Хрясь! Его голова впечаталась в кирпичную стену подъезда, размазав затылком кровь по штукатурке. Прощай Герман, больше не выпьем с тобой шнапса.
Труп оттащил в закуток, где был отгорожен чулан. Закинул его туда и прикрыл дверь. Нельзя было оставлять его в живых, подставит Марту, когда нагрянут СД-шники. И вообще… Вервольфу не нужны оправдания, чтобы уничтожать фашистов.