Прямоугольник телефона издает жалобный писк, будто протестует против прекращения разговора.
Мужчина снова впивается взглядом в жену. Сейчас она кажется такой беззащитной, как ромашка на каменистом склоне — пойдет сильный дождь и смоет прочь. Как удержать её? Если бы можно отдать часть своей жизни для того, чтобы поднять Татьяну с постели, то отдал бы. Без раздумий отдал. Лишь бы она снова говорила, улыбалась, любила его.
Палата клиники «Миракс» обставлена самым дорогим оборудованием. Аппарат искусственной вентиляции легких бесперебойно закачивает воздух в легкие Татьяны. Кардиомонитор рисует горы и ущелья. Пики не могут не радовать. Гористые пики — результат сердечной деятельности Татьяны. Она жива, пока рисуются горы. Провода и капельницы, гудение и попискивание. Как Татьяна может спать при таком шуме? Она должна проснуться!
Мужчина не должен плакать…
Если бы можно было вернуть эти три дня назад. Он ни за что бы не дал ей уйти, ни за что не дал хлопнуть дверью и сесть в машину. Ни за что! Но у истории нет сослагательного наклонения. Свершившееся не повернуть вспять.
Функциональная кровать похожа на плот. На этом плоту единственная пассажирка, которую швыряет по океану боли, и которая пытается выжить. Сергей где-то читал, что люди в коме слышат других людей, тех, кто находится рядом. А вдруг?
— Милая, прости меня за те слова… — мужчина аккуратно касается женской руки. Касается в том месте, где из-под бинтов виден островок розовой кожи. — Я не понимал, что говорю. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты всегда была рядом. Ты мне нужна… Прости. Слышишь? Я не могу… так виноват перед тобой. Что же ты молчишь?
Татьяна молчит, как молчит ромашка на каменистом склоне. Молчит и не хочет отвечать мужу. Не может…
Мужчина не должен плакать, когда в дверь раздается вежливый стук. Сергей глубоко вздыхает и поворачивается.
— Простите, время посещения заканчивается. Скоро обед и массаж, этого родным лучше не видеть. И к больной ещё хотели зайти сослуживцы, но… — в одиночную палату входит медсестра.
Симпатичная темноволосая девушка лет двадцати, ей очень идет медицинский колпак. Сергей кивает и встает со стула. Его жена не шевелится, так и остается лежать в своем затянувшемся сне.
— Вы знаете, я скажу коллегам, чтобы они зашли в следующий раз. И это, Светлана… присмотрите, пожалуйста, за тем, чтобы у Татьяны было всё самое лучшее, — оранжевая купюра покидает тонкую пачку, вынутую из кармана, и прячется в нагрудном кармане медсестры. Прячется как раз за бейджиком, который утверждает, что девушку зовут Светлана Соколова.
— Ну что вы, не надо. У нас хорошая зарплата, — смущается девушка и пытается вынуть купюру обратно.
— Это лично вам. Прошу вас принять как оплату труда от меня, а не от больницы, — Сергей останавливает руку девушки.
Мужчина не должен плакать. Он должен кинуть взгляд на лежащую в коме жену и выйти из палаты. Он должен ответить на вопросы о самочувствии и попросить не беспокоить супругу. Он должен в очередной раз выслушать слова соболезнования. Лживые? Правдивые? Мужчина должен покивать в ответ и приободрить коллег какой-нибудь хорошей новостью. Если новостей хороших нет, то должен соврать, что под его ладонью дернулся палец жены. Но он не должен плакать.
— Сергей Павлович, если мы можем чем-нибудь помочь… — начальница отдела по рекламе, Людмила Тереньтева, кладет на плечо ухоженную ладонь.
Сергей чувствует легкий аромат сирени и кедрового ореха. Темноволосая Людмила не раз задерживала на нем взгляд томных глаз. Скорее всего это линзы, ведь не может у человека быть таких глубоких пронзающих светло-синих огоньков. Очаровательное создание тридцати с лишним лет. Бизнес-леди.
— Да, Сергей Павлович, вы только скажите… — вторым плечом завладевает Наталья Мирошниченко, главный бухгалтер. Запах ириса и сливок. О таких говорят, что умом её наградил Бог, а телом Сатана. Красивая и умная женщина. Может, поэтому ей не везет с мужчинами. О том, что причина в другом, Сергей пока не догадывается.
— Мы с девочками всегда рады выручить любимого начальника, — ноздрей касается сандал и красная смородина. К правой лопатке приникает ещё одна нежная рука. Сергей чувствует, как тонкие пальцы чуть сжимаются, словно ногти хотят впиться в шерстяную ткань костюма и сорвать его. Дана Фалеева, главный юрист его концерна. Красотой тоже не обделена.
— Спасибо, дамы. Но я думаю, что справлюсь сам, — Сергей слегка поводит плечами. Женские руки остаются на месте.
ebooksa