— А если мы его увидим? — голос Феди чуть дрогнул, он сглотнул. — Что делать? Стрелять?
— Как обычно, — проговорил я. — Командуем, чтобы мордой в пол лег. Если дернется, стреляйте по ногам, без предупреждения. Вы же видели его рисунки. Церемониться с таким чревато.
— Никогда в человека не стрелял, — ответил молодой летеха, вытирая капли со лба.
— Это не человек, это зверь, — настраивал я ребят на боевой лад. — Представь, что ты на охоте на хищника-людоеда. Или ты его, или он тебя… Другого не дано. Все, пошли.
И мы двинулись вперед, стараясь не шуметь. Но под ногами предательски щелкали камешки от осыпавшейся штукатурки. Звук в мертвой тишине казался оглушительным. Прошли в ответвление. Полумрак лег на плечи тяжелым сгустком. Пришлось подождать, пока глаза окончательно привыкнут. Двинулись дальше.
Помещение, которое батюшка называл кельей, оказалось слепым закутком с заскорузлым оконцем, лежанкой, сбитой из досок, и перевернутой бочкой вместо стола. Внутри никого нет. Только консервная банка, полная окурков. Сигаретный дым, кажется, тут ещё витал.
Я подошел к «пепельнице» и пощупал один из бычков, что лежал сверху.
— Теплый, — прошептал я. — Сапожников где-то здесь. Недавно ушел, все-таки заметил нас, падла…
Мои напарники вертели головами, как филины на охоте, озираясь в поисках «зверя».
Прошли еще какими-то витиеватыми коридорами — я в который раз пожалел, что “хозяин” не показал нам путь. Миновали залы поменьше. Кое-где даже окон не было целых. Много же придется собирать пожертвований.
— Стоп… Здесь мы уже были, — тихо приговорил Погодин. — Смотри, Андрюха, вот тут пятно на стене, будто привидение нарисовано. Я запомнил его сразу.
— Бл*ха! — я поскреб подбородок.
Тут сам черт ногу сломит. Недаром раньше Капище было на этом месте. И кто додумался строить храмы на месте поклонения языческим богам?
— Слышите? — летеха замер. — Там шаги.
— Слышу, — кивнул я, стараясь отвечать как можно тише, чтоб не множить звуки. — Только хрен разберешь, откуда звук. Эхо как в колодце. Еще и ветер гуляет. Похоже, мы так долго его будем ловить. Он тут не первый раз. Каждый закуток и норку выучил. А мы — как в чертовом лабиринте.
— Что же делать, командир? — Федя водил стволом по сторонам. — Может, остальных внутрь позовем?
— Нельзя, — замотал я головой. — Он их срисовал и остается внутри лишь потому, что рискует напороться на наших. А тут он как в гигантской мышеловке.
— Ага, и мы тоже, — хмыкнул Федя. — Что предлагаешь?
Я еще раз огляделся и посмотрел на приметное пятно. И почему я сам на него не обратил внимания?
— Надо разделиться, — скрепя сердце проговорил я.